Главная » Архив материалов
Иван Сергеевич Тургенев (28 октября [9 ноября] 1818, Орёл, Российская империя — 22 августа [3 сентября] 1883, Буживаль, Франция) — русский писатель-реалист, поэт, публицист, драматург, переводчик. Один из классиков русской литературы, внёсших наиболее значительный вклад в её развитие во второй половине XIX века. Член-корреспондент императорской Академии наук по разряду русского языка и словесности (1860), почётный доктор Оксфордского университета (1879), почётный член Московского университета (1880). Но в самой Одессе прославлен не только человек, но и, чуть ли не в большей степени, пароход… 135 лет назад, 14 июля 1885 года, в свой первый рейс из Одессы в Аккерман отправился легендарный колесный пароход «Тургенев». В свое время он был настолько известен среди одесситов, что «героем» своих произведений его сделали Катаев и Утесов, Паустовский и Никулин. Благодаря литературной известности, «Тургенев» был самым знаменитым пароходом Одессы. Более 30 лет он курсировал из Одессы в Аккерман, доставляя в своих трюмах самые разнообразные грузы. Принадлежал «Тургенев» пароходству Вебстера и Коваленко. Когда-то у английского негоцианта Ричарда Вебстера появилась идея заняться судоходством на Черном море. Однако, по законам Российской империи, он не имел на это права, так как был британским подданным. И Вебстер, чтобы осуществить свою мечту, принял русское гражданство. Сначала он владел несколькими крупными морскими баржами, которые возили грузы из Одессы в порты Днепра. Позже познакомился с Иваном Коваленко и понял, что нашел в нем родственную душу, – вместе они создали план расширения судоходной деятельности компании. Владельцы пароходства открыли сообщение между Одессой и Аккерманом, а в 1885 году приобрели грузо-пассажирский пароход. Это было однопалубное колесное австро-венгерское судно, практически новое. Оно было построено на верфи Моррисона в английском городе Престоне всего за три года до покупки. Австро-венгры назвали его «Буда Пешт», но новые владельцы дали ему другое название – «Тургенев». Добраться из Одессы в Аккерман можно было двумя путями: в экипаже, который одесситы именовали «овидиопольцем», или морем, на пароходе «Тургенев». Чтобы не глотать пыль, которой летние одесские дороги были покрыты в избытке, жители города чаще всего выбирали морской путь. Внешне «Тургенев» напоминал, скорее, большой катер. Леонид Утесов описывал его так: «Был он коротенький, толстенький; две трубы, поставленные поперек, делали его еще короче, как костюм с поперечными полосами делает человека невысокого роста еще ниже». Курсировал пароходик между Одессой и Аккерманом шесть дней в неделю, кроме понедельника. Из Одессы он выходил в восемь часов утра или, как сообщали портовые власти, «по окончании грузовых операций». А из Аккермана уходил в половине третьего, пробыв там чуть больше двух часов. На борт пароход брал около 300 пассажиров: 50 человек ехали в первом и втором классе, а остальные в третьем классе, на палубе, их так и называли – «палубные». Билеты в первый класс стоили около полутора рублей, а во второй, как писал Валентин Катаев, рубль десять копеек. Пристань «Тургенева» находилась на Военном молу, где с самого утра собирались пассажиры, громоздились груды чемоданов и мешков. Кроме «приличной» публики, в ожидании парохода толпились бессарабские виноградари, мелкие торговцы и крестьяне. После третьего гудка пароход отчаливал, и тут начиналась настоящая комедия. Хотя «путешествие» длилось всего ничего, по традиции у борта собирались все пассажиры, чтобы помахать тем, кто оставался на берегу. Пароход, естественно, давал крен, и тогда капитан, «неистово размахивая кулаками и надрываясь, кричал: «Шо вы делаете! Вы же перекинете пароход! Бежить на правый борт!». Народ в страхе бросался к правому борту, и «Тургенев» резко накренялся вправо. Капитан, на грани истерического припадка, снова орал: «Бежить налево!». Толпа бросалась налево… И так пароход двигался до самого Аккермана – переваливаясь, как во время сильного шторма». Летом 1905 года в Одесском порту произошел погром, во время которого пропало и было сожжено большое количество ценных грузов. Разбирательство по этому поводу длилось несколько лет. Правда, «Тургенев» в то время счастливо избежал неприятностей – предвидя подобное развитие событий, Ричард Вебстер приказал на время катаклизма перевести его в Аккерман. В 1908 году у «Тургенева» появился сильный конкурент – пароход «Васильев», названный так по имени своего владельца. Конкуренция была жестокая, но одесситам это иногда даже приносило пользу. Например, чтобы привлечь пассажиров, конкуренты наперегонки снижали цену билетов. Доходило до того, что третьим классом можно было проехаться за 15 копеек. Когда Ричард Вебстер умер, его отпевали в англиканской церкви, а похоронили на Втором Христианском кладбище. По завещанию, все его имущество переходило жене, включая часть пароходства. Часть своей доли в пароходстве она продала Ивану Коваленко, а пароход «Тургенев» приобрела контора Белогорского и Волохина. Какое-то время он продолжал свои рейсы в Аккерман. Во время Первой мировой войны «Тургенев» «служил» на Дунае – возил военные грузы в Сербию. В 1916 году пароход был взорван, но австро-венгры сумели поднять его и отремонтировать. Еще какое-то время «Тургенев» курсировал по Дунаю, а после окончания Первой мировой войны был отправлен на металлолом. См.: https://odessa-life.od.ua/article/pervye-parohody-odessy-legendarnyj-turgenev-i-ego-vspylchivyj-kapitan |
Александр Фёдорович Стуарт (1842–1917) – русский естествоиспытатель и общественный деятель. Зоолог, доцент Новороссийского университета (1868–1870), первый директор Национального музея этнографии и естественной истории в г. Кишинёве. Родился в 1842 году в Одессе в семье действительного статского советника барона Фёдора Фёдоровича Стуарта (Friedrich Gustav von Stuart) и Роксанды Дмитриевны, урожденной княжны Мурузи, внучки молдавского господаря Константина Мурузи. Был средним из троих детей. Брат – тайный советник Дмитрий Фёдорович Стуарт (1838–1902), сестра – Александра Фёдоровна Стуарт, в замужестве Лермонтова (жена генерала Александра Михайловича Лермонтова). Учась в Александровском лицее Петербурга был увлечён естествознанием, учившимся там же Николаем Ножиным. Вместе с Ножиным участвовал в лицейском естественнонаучном кружке. Вместе с ним учился в Гейдельбергском университете, который закончил весной 1866 года. В 1862 году в Лондоне впервые встретился с русским революционером, писателем и философом А. И. Герценым. В 1866 году привлекался по делу о русской Гейдельбергской читальне, был арестован. В конце 1866 года по постановлению высшей учредительной следственной комиссии выслан в Вятскую губернию под надзор полиции. В том же году при содействии влиятельных родственников, получил разрешение окончить образование в Дерптском университете, где получил степень магистра зоологии. В ноябре 1867 года получил разрешение на проживание в Одессе и Бессарабии. В 1868 году назначен приват-доцентом Новороссийского университета в Одессе (ныне Одесский национальный университет им. И. И. Мечникова), а в январе 1869 года был освобождён от надзора. Оставив ВУЗ, создал Новороссийское общество естествоиспытателей, стал его вице-президентом, ежегодно жертвуя на экскурсии и премии за лучшие работы по зоологии. В конце 1860-х годов совместно с И. И. Мечниковым и А. О. Ковалевским (c которым познакомился ещё в Гейдельбергском университете) заложил основы сравнительной эмбриологии. В течение 1870 года А. Ф. Стуарт и Л. С. Ценковский осуществили все необходимые мероприятия по созданию Севастопольской биологической станции, которая была организована по постановлению 2-го съезда русских естествоиспытателей в Москве в 1869 году. Организацию станции взяло на себя Новороссийское общество естествоиспытателей в Одессе, председателем которой был Ценковский. Станция была открыта весной 1871 года. С 1875 года она перешла на правительственную субсидию, а с 1892 года была передана Российской Академии наук. Ковалевский был назначен её директором. В начале 1870-х годов Стуарт переехал в Бессарабию, где владел имением. Избирался секретарём Бессарабского губернского дворянского собрания, членом земской управы, а затем и её председателем. В 1879 году основал и был первым руководителем «Зоологического, сельскохозяйственного и кустарного музея Бессарабского земства». Также основал и возглавил Бессарабское общество естествоиспытателей и любителей естествознания. Несколько позже был избран членом правления Кишинёвского отдела Императорского Российского Общества плодоводства. Заведовал сиротскими домами и богадельнями. В 1884 году открыл в Кишинёве детскую больницу. В 1908 году Стуарт был избран гласным Бендерской городской думы. Содействовал созданию в 1914 году бендерского городского музея. Умер 20 октября 1917 года в Кишинёве.
Просмотров: 154 |
|
Дата: 09.11.2020
|
Яков Осипович (Иосифович) Бикерман (англ. Jacob Joseph Bikerman – Джейкоб Джозеф Бикерман, нем. Jakob Josef Bikermann – Якоб Йозеф Бикерманн; 1898, Одесса – 1978, Кливленд, Огайо, США) – американский и немецкий химик российского происхождения, автор трудов в области физической и коллоидной химии, электрохимии, промышленно-очистительных технологий, поэт. Брат историка-эллиниста Ильи Иосифовича Бикермана. Яков Бикерман родился 8 ноября 1898 года в Одессе в семье известного публициста Иосифа Менассиевича Бикермана, в ту пору – студента Новороссийского университета. В 1905 году семья переехала в Санкт-Петербург, где Я. И. Бикерман окончил гимназию и химическое отделение физико-математического факультета Петроградского университета. После Октябрьской революции он эмигрировал в Германию и в 1922 году поступил научным сотрудником в Институт Кайзера Вильгельма в Берлине. В 1933 году, после прихода к власти нацистов, Бикерман был отстранён он занимаемой должности и в 1936 году поселился в Великобритании. С 1945 года жил в США, где был профессором в Массачусетском институте технологии, лабораториях Мерк и Ярдни, а с 1965 года – работал в частной исследовательской компании Horizons, Inc. в Кливленде (профессор электроинженерного факультета кливлендского университета Case Western Reserve с 1974 года и до конца жизни). Начиная с 1923 года опубликовал ряд основополагающих работ в области химии твёрдых поверхностей, пен, теории адгезии, в том числе монографий «Химия поверхностей для промышленных исследований» (Surface Chemistry for Industrial Research, 1947 и 1958), «Пены: теория и промышленные применения» (Foams: theory and industrial applications, 1953 и 1970), «Наука адгезивных сочленений» (The science of adhesive joints, 1961 и 1968), «Физические поверхности» (Physical surfaces, 1970), учебника «Неорганическая и физическая химия» (Inorganic and Physical Chemistry, 1978). Ввёл понятие Пенной колонны Бикермана (Bikermann Foaming Column), коэффициента Бикермана для расчёта пенообразования. В 1975 году опубликовал книгу «Два Бикермана» с беллетризованными автобиографиями отца и сына Бикерманов. Будучи в Германии и Великобритании между двумя мировыми войнами, Яков Бикерман публиковал поэзию в эмигрантских периодических изданиях на русском языке. Умер 11 июня 1978 года в Кливленде.
Просмотров: 136 |
|
Дата: 08.11.2020
|
Герой Отечественной войны 1812 года, урожденный петербуржец граф Михаил Семенович Воронцов, назначенный генерал-губернатором Новороссийского края и полномочным наместником Бессарабии, прибыл в Одессу 21 июля 1823 года. Обладая незаурядным умом, этот высокообразованный человек проявил себя в новой, штатской должности выдающимся государственным деятелем. Он создает Общество сельского хозяйства Южной России, способствует развитию виноделия, разведению овец, в частности, тонкорунных, строительству дорог, развитию морского транспорта и торговли хлебом с заграницей. Одесса при нем становится крупным политическим, хозяйственным и административным центром Северного Причерноморья. Александр Михайлович Дерибас (1856-1937) – внук Феликса де Рибаса (родного брата Иосифа де Рибаса, участника штурма Измаила, основателя Одессы), в своих исторических очерках и воспоминаниях «Старая Одесса» пишет, что при Воронцове «в этом городе было так светло, оживленно и радостно, что жители окрестных деревень (в особенности, конечно, молодежь) стремились сюда, как мотыльки на вечерний свет». Правитель Новороссийского края М. С. Воронцов умер 6 ноября 1856 года и был похоронен в Одесском Кафедральном соборе. Авторитет его, любовь и уважение к нему сограждан были так велики, что уже вскоре после смерти Михаила Семеновича Воронцова на экстраординарном собрании Общества сельского хозяйства Южной России, президентом которого он был, единогласно было принято предложение о сооружении ему памятника. Общество обратилось к императору Александру II с просьбой разрешить начать сбор денег по подписке на сооружение в Одессе памятника прославленному генерал-губернатору. Высочайшее разрешение было дано, и подписка по всей империи прошла успешно. Председателем Комитета по сбору приношений был избран вице-президент Общества граф М. Д. Толстой, который стал первым и самым щедрым вкладчиком. Император Александр II пожертвовал 3000 рублей серебром «из собственных сумм», многие граждане Одессы в первые же дни открытия подписки внесли свои сбережения. Пожертвования приходили не только от граждан России, но и от иностранцев. Проект памятника был составлен известным скульптором Фридрихом Бруггером (1815-1870). Он родился в Мюнхене и учился в Академии своего города, несколько лет жил и работал в Италии, а, вернувшись в родной город, выполнил по заказу короля Людвига I несколько мраморных бюстов для Ruhmeshalle (Зал Славы) и целый ряд бронзовых статуй. Триумфальные ворота в Мюнхене украшены статуей его работы «Бавария в колеснице, запряженной львами». Он создал также мраморные статуи семи скульпторов, поставленные в нишах наружной стены мюнхенской пинакотеки. Широко известны его произведения, сюжеты которых почерпнуты из греческой мифологии: «Хирон, обучающий музыке молодого Ахиллеса», «Вакх», «Эдип и Антигона». Выполнение всех бронзовых работ – статуи Воронцова и барельефов – были поручены через русского посланника в Мюнхене, тайного советника Северина, самому автору проекта за 32 000 баварских гульденов с доставкою до Триеста или Вены. Облик фельдмаршала, несмотря на громадность статуи, имеет поразительное сходство с покойным князем благодаря тому, что скульптор воспользовался последним портретом, выполненным берлинским мастером портретной живописи Францем Крюгером (1797-1857). Этот художник был самоучкой, но, несмотря на это, стал профессором и членом Берлинской Академии художеств. Он выполнил несколько значительных работ по заказу императора Николая I и с 1833 года имел звание «Почетного вольного общника Петербургской Академии художеств». Его портрет Николая I верхом на лошади хранится в Зимнем Дворце. По желанию Комитета пьедестал должен был быть изготовлен из «горно-каменной глыбы», добытой на южном берегу Крыма в память трудов покойного князя в том регионе. Изготовление пьедестала взял на себя Севастопольской I-ой гильдии купец П. А. Телятников, по смете которого пьедестал с доставкою на место должен был обойтись в 12-13 тысяч рублей. Однако уже в самом начале это предприятие постигла неудача: заготовленные глыбы камня потонули в море, несмотря на принимавшиеся Комитетом и предпринимателем всевозможные меры предосторожности. Потеря оценивалась более чем в 7000 рублей. Но Телятников добавил от себя к ассигнованной сумме 3000 рублей. Одиннадцать камней, самый меньший из которых весил более 200 пудов, – для цоколя, карниза и средней части пьедестала – были добыты вблизи Аю-Дага. Глыбы камней «рвали порохом» в полутора верстах от берега. Их перетаскивание через скалы и овраги, которые приходилось забрасывать камнями и деревьями, представляло необычайную сложность. Использование лошадей или быков в этих условиях было невозможно. На протяжении трех месяцев ежедневно этой работой занимались около 70 человек. В некоторые дни глыба преодолевала путь всего в одну сажень (сажень равна 2,13 м). А на берегу ожидало новое препятствие – обрыв в 4 сажени высотой, за которым простиралась отмель, не дававшая возможности подойти судну к берегу. Пришлось строить мост в 20 саженей длины. Погрузка на судно этих глыб также представляла собой необычайную трудность из-за постоянной зыби. Приходилось выбирать те несколько часов в сутки, когда море было спокойным. По пути в Одессу судно, буксируемое большим пароходом «Александр», нанятым в Российском Обществе Пароходства и Торговли, от начавшегося сильного ветра подвергалось большой опасности, теряя остойчивость, так как большие камни располагались на палубе из-за невозможности погрузить их в трюм. По прибытии в Одессу доставка глыб от пристани на Соборную площадь, к месту установки памятника, представляла также не меньшую трудность. Приходилось преодолевать большой подъем, а дубовые катки, подкладываемые под каменные глыбы громадной тяжести, превращались в щепки. Из опубликованного в то время отчета Комитета о расходах по строительству памятника видно, что всех приношений было собрано 45 072 рубля 12 копеек, из них в Одессе – 13 134 рубля 50 копеек. Скульптору Бруггеру заплачено 21 125 рублей 18 копеек, камни для пьедестала обошлись в 15 000 рублей, окончательная отделка пьедестала – 5097 рублей 23 копейки. Открытие памятника состоялось 8 ноября 1863 года. «В пятницу, 8 ноября, в день св. Михаила, Одесса отпраздновала торжество открытия памятника светлейшему князю Михаилу Семеновичу Воронцову, – сообщалось в «Одесском вестнике». – С утра обширная Соборная площадь, на которой воздвигнут памятник покойному князю спустя семь лет после его кончины, наполнилась густыми толпами народа, которого в тот день насчитывалось до 20 000 душ. Вся площадь, все окружающие улицы, все окна, балконы и крыши домов пестрели народом. Прямо против собора устроен был обширный временный помост для зрителей при доме господина Мими. Около 12 часов дня, после божественной литургии, совершенной в кафедральном соборе преосвященным Дмитрием, архиепископом Херсонским и Одесским, процессия (…) двинулась из собора и заняла назначенные ей места вокруг памятника, где устроены были 4 платформы: для духовенства, генералитета, местных и иногородних граждан. При торжестве присутствовали: господин Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор и командующий войсками Одесского военного округа генерал-адъютант Коцебу, генерал-адъютант граф Строганов, одесский градоначальник, воспитатели учебных и благотворительных заведений, представители дворянства, духовенства, депутация от разных городов, от немецкой и болгарской колоний, от татар, старейшины, мастеровые, трудившиеся по сооружению памятника, инвалиды, служившие под начальством покойного князя М. С. Воронцова, отряды войска (…) Представителями дома князя Воронцова были светлейшая княгиня Е. К. Воронцова и сын М. С. Воронцова генерал-адъютант светлейший князь С. М. Воронцов». Затем был совершен церковный обряд освящения памятника. Завершилось торжество прохождением войска церемониальным маршем. Этот бронзовый монумент доблестного полководца, участника сражений на Балканах и в Германии, а также командующего оккупационными войсками во Франции, изображающий генерал-губернатора Новороссии в мантии с фельдмаршальским жезлом, установленный на пьедестале из отполированного и блестящего темно-зеленого с беловатыми и черноватыми крапинками крымского диорита, – украшение нашего города, напоминающее всем нам об одном из благороднейших сынов России, с именем которого связаны небывало быстрые успехи развития в городе и крае образования, торговли, общественного благосостояния. Ограда памятника состояла из 12 чугунных тумб, украшенных гербами города, и натянутых между ними цепей. На барельефах памятника изображения: «Краон 1814 года», «Варна 1828 года». На лицевой стороне пьедестала была надпись: «Светлейшему князю Михаилу Семеновичу Воронцову благодарные соотечественники.1863 г.» В предвоенные годы эта надпись была уничтожена и заменена злой эпиграммой. Правда, в последующем «ошибка» была «исправлена», но первоначальная надпись все же не восстановлена до сих пор – на бронзовой доске лаконичная надпись: «Воронцов». Даже не указаны инициалы блестящего руководителя Новороссийского края. И еще. К сожалению, безжалостно и также по-варварски сбиты гербы города, украшавшие раньше все чугунные тумбы у памятника. Счастье наше, что памятник все же сохранен! А ведь были настойчивые попытки некоторых одесских идеологических деятелей снести этот памятник. (Аналогичный бронзовый памятник князю М. С. Воронцову, установленный в Тифлисе в марте 1867 года, был разрушен в период Гражданской войны). Память о правителе края увековечена и в названии переулка. Краснофлотскому переулку, расположенному между Екатерининской улицей и дворцом генерал-губернатора, возвращено первоначальное наименование – Воронцовский переулок. Путь прибывающим в Одесский порт кораблям со всех стран по-прежнему указывает Воронцовский маяк. В Спасо-Преображенском соборе светлейший князь М. С. Воронцов был захоронен в 1856 году. После восстановления разрушенного большевиками храма останки М. С. Воронцова и его супруги Е. К. Воронцовой спустя почти 70 лет были возвращены и перезахоронены в склепе нижнего храма, в том самом месте, где располагались их могилы первоначально. Дюк де Ришелье руководил городом и краем 11 лет, князь М. С. Воронцов – 30 лет. Оба они сделали очень много для развития города и края. Сделает ли еще кто-нибудь из нынешних или будущих правителей Одессы и региона так много, как их далекие предшественники, и удостоится ли кто-нибудь из них любви, уважения сограждан и увековечивания в бронзе? Павел Цаудер См.: http://odesskiy.com/chisto-fakti-iz-zhizni-i-istorii/istorija-sooruzhenija-pamjatnika-grafu-msvorontsovu.html
Просмотров: 143 |
|
Дата: 08.11.2020
|
Екатерина Зелёная родилась 7 ноября 1901 года в Ташкенте. А театральную школу окончила в Одессе. Однажды на улице она увидела объявление: «Прием в театральную школу». Она вошла и прочитала стихотворение Никитина «Выезд ямщика», насмешив актеров Певцова и Шатрову. Из восьмидесяти юношей и девушек они приняли в школу двадцать два человека, и в том числе и Зеленую. Театральное училище Екатерина окончила в 1919 году. Дебютировала на сцене она во время гражданской войны, выступив со своей театральной школой перед красноармейцами под Царицыном. Первыми театральными подмостками Екатерины Зеленой в 1921 году стал старый подвал в Одессе, где разместилась любительская труппа под названием «КРОТ» – «Конфрерия Рыцарей Острого Театра». Ей руководил Виктор Типот, химик по образованию, а в будущем – знаменитый режиссер и автор первых советских оперетт «Свадьба в Малиновке» и «Вольный ветер». Екатерина много пела, танцевала и играла по пять ролей в один вечер. Программа менялась каждую неделю, и приходилось много работать. Деньги Кате были очень кстати, так как ей нужно было кормить семью. Правда, вскоре в «КРОТе» нашлось место и для Зинаиды, которая стала выступать как балерина. Итак, начинала она на эстраде в качестве профессиональной певицы, но затем полностью посвятила себя театральной карьере. Работала в театрах (с 1921 года) «Балаганчик» (Петроград), «КРОТ» (Одесса), кабаре «Нерыдай». Актриса играла эксцентрические роли в пародийных пьесах, исполняла монологи в стихах, частушки, песенки, написанные на музыку М. Блантера, С. Каца, Ю. Милютина. Уже в 1923 году публика специально приходила к номеру актрисы, что давало повод конферансье С. Тимошенко («Балаганчик») представлять её так: «Это современная актриса, актриса сего дня, актриса речи, рассказчица, мимистка, танцовщица, плясунья, певица – всё сие проделывающая с иронически лукавой улыбкой, блеском глаз и мгновенной реакцией на окружающее». В 1924 году стала актрисой Московского театра сатиры. С 1928 года перешла в труппу Театра обозрений при Доме печати. Работала в Московском и Ленинградском мюзик-холлах (1929–1931), Московском театре миниатюр (1938–1941). В 1930-е годы выступала на эстраде с рассказами о детях, работала на радио. Виталий Вульф рассказывал: «Её выступления пользовались огромным успехом, она танцевала, пела, читала незатейливые стихи. Много шутила. Например, сдергивала с себя сарафан со словами: «Юбки – не надо, все будут рады!» Тогда же Екатерина стала Риной. На первой в ее жизни афише имя «Екатерина» не поместилось, и актриса его сократила. Получилось коротко и удобно – Рина. Вскоре Рина Зеленая решила переехать в Москву, где появились в огромном количестве новые театры. Приехав в Москву, Рина сняла шестиметровую комнатку, куда со временем перевезла из Одессы маму, Зинаиду и режиссера Типота с женой. Однажды на улице ей бросилась в газа нарядная и нелепая табличка: «Театр «Нерыдай!» Театр оказался самым популярным в Москве ночным кабаре. Артистам в кабаре полагался бесплатный ужин, и когда после выступления Зеленая выходила во дворик отдышаться, повар шептал ей: «Ну, дорогая, сегодня я угощу вас ужином! Пальчики оближете! Обратите особое внимание – пирожки с нутром телка». Зеленая пела там песенки на тексты Веры Инбер и Николая Эрдмана. Музыку к ним писали Матвей Блантер и Юрий Милютин. Дальнейшая театральная карьера Рины Зеленой представляла собой калейдоскоп из встреч, театров и событий. Вера Инбер, Игорь Ильинский, Эраст Гарин, Ольга Пыжова, Виктор Шкловский, Эдуард Багрицкий были ее партнерами или друзьями. Зеленая работала в театре «Летучая мышь» и Театре Сатиры. Ее очень любили зрители, и в парикмахерских Петрограда дамы просили постричь их под Рину Зеленую. В «Гостином дворе», куда Рина как-то зашла за покупками, приказчик сказал ей: «Товарищ Зеленая! Я вам, конечно, уступлю, но с условием – выходите побольше на «бис», а то больно скупы». На одном из концертов произошла осечка: аккомпаниатор, с которым должна была выступать Зеленая, не приехал. Администратор уговорил актрису «исполнить что-нибудь». Она вышла на сцену и неуверенным детским голосом прочитала «Мойдодыр» Чуковского. Так в 1929 году родилось ее новое амплуа, породнившее ее с миллионами зрителей и слушателей. Амплуа называлось: «Риназеленая». Именно так писали ей письма малыши. И Зеленая записывала все, что удавалось подслушать и узнать в письмах. Ее авторами стали Агния Барто, Сергей Михалков и Самуил Маршак. Многие тексты себе она сочиняла сама. Совместно с Агнией Барто Рина Зеленая написала сценарий фильма «Подкидыш» и сборник пьес для школьной самодеятельности. Сценарий «Подкидыша» был принят и без единой поправки. По ходу съемок выяснилось, что необходим еще один персонаж – домработница. Рина Васильевна буквально на съемочной площадке написала несколько сцен с участием несуразной тараторки Ариши и сыграла эту роль сама. Потом Зеленая уговорила Григория Александрова отдать ей мужскую роль гримера в комедии «Весна», и актриса переписала ее на женскую. Она часто переписывала совершенно безликие, проходные роли, и импровизировала перед камерой, оживляя, вкладывая душу, характер в очередную секретаршу, поэтессу, тетку в автобусе, гувернантку, певичку, просто старушку, и роли эти становились маленькими шедеврами, персонажи оказывались крайне интересными, а реплики мгновенно разлетались в народе. О создании «Подкидыша» Рина Зеленая рассказывала: «Сценариев ни я, ни Барто до этого не писали, как это делается, не знали, может быть, поэтому мы ничего не боялись и нас не пугали никакие трудности. Когда мы писали сценарий, было твёрдо решено, что роли взрослых должны исполнять самые замечательные актёры. Например, я предложила Ростислава Плятта и Фаину Раневскую, моих любимых актёров, хотя они ещё ни разу до тех пор не снимались в кино. На съемках «Подкидыша» Рина Зеленая познакомилась с Раневской. Некоторые сцены фильма снимались на улице Горького, и толпа постоянно окружала съемочную группу. Через много лет Фаина Георгиевна вспоминала об этом: «У меня лично было такое впечатление, что я моюсь в бане, и туда пришла экскурсия сотрудников из Института гигиены труда и профзаболеваний». Слова «Муля, не нервируй меня», придуманные Риной Зеленой, стали мучением Раневской на всю жизнь. С того фильма Зеленая с Раневской подружились. Но даже после съемок в «Подкидыше» Зеленую мало приглашали сниматься в кино. «Мне говорили «Рина, Рина», а снимали других, – вспоминала она. – Наверное, надо было выйти замуж за кинорежиссера, но мне это не приходило в голову. Да и им, наверное. Никита Михалков перед Домом кино однажды упал на колени: «Рина, ты моя любимая актриса». Я сказала: «Так дай мне роль, какую-нибудь самую плохую». Но он только поклялся в вечной любви, поцеловал. И так всю жизнь. А я страдала, как голодный человек». Во время войны Рина Зеленая много раз бывала с выступлениями на фронте. В Москве фашисты каждый вечер устраивали налеты на город, и на крыше дома, где жила Рина Зеленая, появилась зенитная батарея. Немцы старались попасть именно в нее. Дружинниками в доме были все оставшиеся мужчины: режиссеры, актеры и писатели. Они тушили зажигалки и убирали осколки снарядов от зенитки, установленной на крыше. Шлемы дружинникам не полагались, и Рина Васильевна просила мужа: «Ты надень хоть кастрюлю, а то тебе голову пробьет». На что супруг отвечал: «Я дворянин. Я не могу умирать с кастрюлей на голове!» А осенью 1945 года в Берлине Зеленая расписалась на рейхстаге. Она рассказывала: «Мне удалось втиснуться между фамилиями бойца-пехотинца и матроса на одной из колонн». Вся жизнь Рины Васильевны прошла рядом с архитектором Константином Топуридзе, они прожили вместе сорок лет. Они почти не расставались. Если Рине случалось ехать на гастроли или съемки, Котэ просил: «Чтобы каждый день было письмо! Читать его я, может, и не буду, но оно должно лежать у меня на столе». Сам же писем не писал, отправлял только открытки. И Рина ежедневно писала мужу обо всех новостях. Себя Топуридзе называл «тираном с очень мягким и отзывчивым характером». Пока был жив Котэ, она своих лет не чувствовала. Потеряв Константина Тихоновича, Рина от переживаний почти ослепла. «Никто не знал, что с Риной происходит, какие гадости или болезни, – говорил Гердт. – О них знала только она сама и не отвлекала человечество на свои проблемы». Поразительно легкий характер! Она даже находила в себе силы по–прежнему шутить. «Если у вас бессонница, считаете до четырех. Можно до половины пятого». Последней ролью, которую актриса сыграла в кино, стала миссис Хадсон. Работа над образом растянулась на семь лет, последний из фильмов о приключениях Шерлока Холмса был снят в 1986 году, когда Зеленой исполнилось восемьдесят пять лет, и по такому случаю она сказала режиссеру Игорю Масленникову: «Теперь называйте меня Руина Зеленая». Выступая по телевидению в посвященной ей передаче, актриса предположила, что этим образом ее кинокарьера и завершится. Только по традиции сетовала – «была таким же предметом мебели, как шкаф». В дальнейшем об этой роли Зеленая почти не вспоминала. «Об этой роли и говорить-то особо нечего, – сетовала Зеленая. – Вот если бы фильм назывался «Шерлок Холмс и миссис Хадсон» – это другое дело». На исходе 1980-х годов Рина Зеленая лишь изредка выезжала на творческие встречи, записи на радио или озвучание мультфильмов. Она почти ничего не видела из–за астигматизма, с трудом передвигалась после перелома шейки бедра, каждое утро делала «лежачую» гимнастику. Ее раздражала старость, но чувство юмора ей не изменяло. «Бог покарал меня долголетием», – часто повторяла актриса. Однажды во время прогулки Рина Зеленая оступилась и упала в кусты рядом с дорожкой. Встать самостоятельно не смогла и стала дожидаться, когда кто–нибудь пройдет мимо. А дождавшись, сказала: «Обратите внимание! Здесь валяется Рина Зеленая! Она упала!» Одним из последних ее появлений на публике был творческий вечер Марии Мироновой. Хозяйка вечера стояла у микрофона, а Рина безучастно сидела рядом на стуле и дремала. Только однажды, когда подруга пустилась в какие–то совсем уж неправдоподобные воспоминания, приговаривая: «Вот Рина не даст соврать», Зеленая встрепенулась: «Ну почему же… Врите на здоровье!». До последнего дня Рина Зеленая была окружена любящими родными и близкими. Она скончалась 1 апреля 1991 года и была похоронена в Москве, на Введенском кладбище. Марина Данилова
Просмотров: 148 |
|
Дата: 07.11.2020
|