Главная » Архив материалов
- При условии, что Черноморск будет объявлен вольным городом. Бенеш - это голова. Ведь им же нужно сбывать кому-нибудь свои сельскохозяйственные орудия? Вот мы и будем покупать. Среди памятных дат одесской истории как-то затерялось 17 апреля. Между тем этот день вполне достоин встать в ряд с такими, как 2 сентября и 10 апреля. Ибо именно 17 апреля (по старому стилю) 1817 года император Александр Первый своим указом даровал «порту и городу Одессе права и свободу торговли, присвоенные порто-франко». Этот указ, как говорится, дал старт стремительному экономическому росту нашего города, благодаря чему вскоре он стал четвертым по численности городом Российской империи, уступая лишь столичным центрам – Петербургу, Москве и Варшаве. Увы, но более чем двухсотлетие столь славного события осталось вне внимания местной власти, и нам остается в меру своих возможностей напомнить читателям об этой славной странице одесской истории, ставшей одним из символов и главной легендой нашего Города. Как всё начиналось? Идея предоставления Одессе статуса «порто-франко» впервые была озвучена еще осенью 1797 года, когда городу было всего три года. Об этом ходатайствовал перед императором Павлом Иностранный магистрат (ввиду большого количества иностранцев существовал и такой) в лице подполковника Афанасия Кес-Оглу. Но император, очень не любивший все, что так или иначе было связано с его матерью (а Одесса, что бы об этом не говорили, была создана по Указу Екатерины Второй), решительно в том отказал. Через десять лет к этой теме вернулся герцог Ришелье, прекрасно понимая, какую пользу это принесет молодому городу. Воспользовавшись особыми отношениями с императором Александром Первым, Ришелье добился в 1806 году права беспошлинного складирования товаров в порту и необлагаемого транзита товаров в Молдавию, Валахию и Пруссию. Но из-за наполеоновских войн процесс затормозился. Практическая разработка идеи началась только после окончательного завершения военной эпопеи. По иронии судьбы, именно тогда, когда для «порто-франко» наступила подходящая пора, Ришелье был отозван из Одессы, чтобы возглавить французское правительство. Но герцог не мог оставить любимую идею и написал Александру I письмо на 25 листах, которое можно считать его своеобразным «одесским завещанием». В этом письме Ришелье обосновал пользу «порто-франко» как для города, так и для государства: «Наступает новая эра славы и благоденствия, и как мы можем потерять возможность достичь этого доступными путями?» Но понадобились еще три года и серия ходатайств нового Новороссийского генерал-губернатора и одесского градоначальника А. Ф. Ланжерона, чтобы император подписал нужный документ. Из Указа императора Александра Первого 16 апреля 2017 года: «Усматривая из опытов многих лет, какую удобность представляет порт Одесский к отпуску всякого рода произведений, коими изобилуют полуденные области империи нашей и желая доставить новые способы и облегчения к распространению внешней торговли и к обогащению государства поощрением промышленности наших верноподданных, мы повелели внести на уважение Государственного Совета предположения о введении порто-франко на Черном море, начиная с города Одессы... Вняв мнению Государственного Совета, Всемилостивейше даруем и утверждаем порту и городу Одессе права и свободу торговли, присвоенные порто-франко... 2. В порт и город Одессу с его округом дозволяется свободный и беспошлинный привоз всех иностранных товаров без различия, не исключая и тех, кои по общему тарифу к ввозу в Россию запрещены. Привозимые товары впускаются в город и его округ без таможенного осмотра и без подачи установленных объявлений - из сего исключаются только до 1 января 1821 г. всякого рода хлебное вино и водки, равно и другие крепкие напитки, тарифом к ввозу запрещенные... 11. Все предметы, привозимые в Одессу изнутри государства сухопутно, как для потребления в самом городе, так и путем транзита или же для отпуска за границу, при проезде через заставы не платят никакой пошлины. Настоящими правами на свободную торговлю порт и город Одесса имеют право пользоваться в продолжении тридцати лет, после истечении коих по усмотрению польз и выгод с оными сопряженных, могут оные быть распространены и на ближайшее время». После подписания этого Указа Одесса получила уникальный шанс для своего развития, которым и воспользовалась. См.: Одесскiй листокъ https://vk.com/odlistok?w=wall-61451926_74103 |
Завтра, которое не наступит никогда Поздним вечером 13 апреля 1937 года в Москве в возрасте 39 лет умер Илья Ильф – один из авторов незабвенных «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка». Вот как о событиях того вечера позже вспоминал его соавтор и друг Евгений Петров: «Вечером мы возвращались домой после какого–то заседания. Мы молча поднялись в лифте и распрощались на площадке четвертого этажа. – Значит, завтра в одиннадцать? – сказал Ильф. – Завтра в одиннадцать. Тяжелая дверь лифта закрылась. Я услышал звонок – последний звонок, вызванный рукой Ильфа. Выходя на своем этаже, я услышал, как захлопнулась дверь. В последний раз захлопнулась дверь за живым Ильфом…». Причиной смерти стал внезапно обострившийся туберкулез, первые симптомы которого появились у Ильфа после их совместной с Петровым творческой командировки (по заданию газеты «Правда») в Америку зимой 1936 года. Впечатления от этой поездки легли в основу их повести «Одноэтажная Америка». В Москву они вернулись в начале февраля 1936 года, а уже в марте Илья Ильф лечится и отдыхает в подмосковном санатории НКВД (Доме отдыха им. Дзержинского) в Остафьево. В конце апреля 1936 года он переезжает в Крым (Мисхор – Кореиз), где его здоровье вроде бы идет на поправку. За год и 3 месяца, прошедшие с момента появления первых симптомов, Ильф, по воспоминаниям Петрова, всего раза два пожаловался на плохое самочувствие. За месяц до смерти Ильфа оба писателя отмечали новоселье: им дали квартиры в кооперативном «писательском доме» № 17 в Лаврушинском переулке. Семья Ильфов поселилась на четвертом этаже. Этажом выше – семья Петровых. Как позже в интервью, опубликованном в «Вечерней Москве», вспоминала дочь Ильи Ильфа Александра, отец во время застолья пошутил: «Отсюда меня только вынесут». Гости истолковали эту шутку как комплимент шикарной квартире, с которой писатель, проведший почти всю жизнь в маленьких комнатушках, решил не расставаться никогда. Илья Ильф приехал в Москву из Одессы в 1923 году и сразу влюбился в этот «феерический город, который постоянно гудит и бушует». Первое время снимал «углы», спал на полу у знакомых. Летом 1923 года, после того как устроился в газету «Гудок», ночевал за ротационной машиной в углу типографии, откуда перебрался в общежитие. Потом была крошечная комната в коммуналке (в Сретенском переулке, в доме 1), и лишь в 1929 году Ильф вместе с женой получил 25–метровую комнату в доме 5 в Соймоновском проезде, с видом на храм Христа Спасителя и Кремль. Потом была квартира в Нащокинском переулке, и, наконец, – квартира в «доме писателей» в Лаврушинском. Евгений Петров вспоминал, что Ильфу понравилась фраза, которую кричали дети во дворе во время их переезда в Лаврушинский: «Писатели приехали!». Когда Ильфа везли на кладбище, дети орали: «Писателя везут!». Похоронили Ильфа на Новодевичьем кладбище. Когда гроб опускали в яму, Евгений Петров сказал: «Я присутствую на собственных похоронах...». Позже Петров вспоминал, как однажды то ли он, то ли Ильф произнес фразу: «Хорошо, если бы мы когда-нибудь погибли вместе, во время какой-нибудь авиационной или автомобильной катастрофы. Тогда ни одному из нас не пришлось бы присутствовать на собственных похоронах. Кажется, это сказал Ильф. Я уверен, что в эту минуту мы подумали об одном и том же. Неужели наступит такой момент, когда один из нас останется с глазу на глаз с пишущей машинкой? В комнате будет тихо и пусто, и надо будет писать». Слова об авиационной катастрофе оказались пророческими… Именно так, через 5 лет после смерти Ильи Ильфа, в возрасте 38 лет погиб Евгений Петров. 2 июля 1942 года самолет, на котором он летел из осажденного Севастополя, уходя от «мессершмитов», врезался в курган где-то посреди бескрайней донской степи. Источник: https://fishki.net/3707715–zavtra–kotoroe–ne–nastupit–nikogda.html © Fishki.net
Просмотров: 147 |
|
Дата: 15.04.2021
|
Взлёт за взлётом сотрясали воздух.
Расцвет и крах морского космического флота СССР Александр Митрофанов Трудно переоценить значение и роль морского космического флота СССР, который в любое время дня и ночи был «глазами и ушами» системы управления космическими аппаратами. Вне зоны радиовидимости с Земли в нештатных или аварийных ситуациях на борту КА только корабельный командно-измерительный комплекс на основании телеметрической информации мог на этих витках выдать на его борт не только рекомендации, но и, в случае необходимости, другие команды, вплоть до посадки в расчетную точку. Успех советской космонавтики – в связке с космическим флотом Вся история развития советской космонавтики тесно связана с надежной поддержкой со стороны «морского космического флота». Назначением «больших» одесских судов было – управление космическими аппаратами, траекторные и телеметрические измерения, поддержка связи с экипажами космических кораблей и станций. Назначение ленинградских судов – телеметрические измерения и поддержка связи. В годы существования СКИ ОМЭР ее научно-исследовательские суда работали в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах. Объектами их работы были долговременные орбитальные станции «Салют» и «Мир», космические корабли «Союз», «Союз-Т», «Союз-ТМ», транспортные корабли «Прогресс», многочисленные спутники как военного, так и гражданского назначения – спутники связи, разведки, системы позиционирования ГЛОНАСС, ракета-носитель «Энергия» и многоразовый космический корабль «Буран». Выполняя задачи, связанные с испытаниями космической техники, например беспилотного орбитального ракетоплана БОР-4 и многоразового космического корабля «Буран», суда СКИ ОМЭР взаимодействовали со специализированными кораблями ВМФ СССР – кораблями Тихоокеанской гидрографической экспедиции (ТОГЭ) и поисково-спасательными кораблями Черноморского флота ВМФ СССР. Поле деятельности – Мировой океан Районы их плавания охватывали Атлантический, Индийский и Тихий океаны, а также ряд внутренних морей. Наиболее часто сеансы связи с космосом проводились из Северной и Центральной Атлантики, из Мексиканского залива, Карибского и Средиземного морей. Можно ориентировочно указать границы районов плавания: по широте – от 65° северной до 60° южной, по долготе – от 115° восточной до 85° западной, от Исландии на севере до мыса Горн на юге. Для экспедиций, выходивших в рейсы из Одессы, типичным являлся маршрут: Одесса – проливы Босфор и Дарданеллы – Средиземное море – Атлантический океан – Канарские острова – остров Куба – Карибское море – Мексиканский залив – северная часть Атлантического океана. Протяженность такого маршрута составляла примерно 10 тысяч миль. Для судов, уходивших в рейсы из Ленинграда, типичным являлся другой маршрут: Ленинград – Балтийское море – Северное море – пролив Ла-Манш – Атлантический океан – Канарские острова. Далее маршрут разветвляется: Гвинейский залив – Индийский океан (или через Суэцкий канал – Красное море); Центральная и Южная Атлантика – Огненная Земля – Тихий океан; остров Куба. Расстояние по океанским путям наиболее отдаленной точки этого маршрута от Ленинграда свыше 10 тысяч миль. За один рейс суда проходили обычно около 30–40 тысяч миль. Посадка и спасение КА «Зонд-5» Примером масштабности операций Космического флота СССР может служить обеспечение посадки на Землю космического аппарата «Зонд-5» в 1968 г. 18 сентября «Зонд-5» облетел Луну и направился к Земле. 21 сентября – посадка «Зонда-5». В 16:00 была выдана последняя команда. Телеметрический передатчик должен заработать от программного устройства (над Южным полюсом) и передавать информацию, которую должны были принять НИСы, стоявшие вдоль 68° в. д. от острова Кергелен на 50° ю. ш. до острова Сокотра на 12° с. ш. В самой южной точке, у Кергелена, находился «Невель». На 31°33’ ю. ш. и 66°48’ в. д. дрейфовали «Боровичи». Координаты «Моржовца» были 17°00’ ю. ш. и 65°30’ в. д., «Бежицы» – 11°24’ с. ш. и 58°08’ в. д. Прибыло соединение судов и кораблей ВМФ. Четыре судна Поисково-спасательной службы (ПСС) – «Тоснолес», «Выборглес», «Суздальлес» и «Свирьлес» – были оснащены радиотехническими средствами поиска, вертолетами Ка-25, системами подъема приводнившихся КА на борт, устройствами их крепления и хранения. В состав соединения входили экспедиционные океанографические суда (ЭОС) «Василий Головнин», «Семен Дежнев», «Андрей Вилькицкий», «Федор Литке», танкер «Ханой», плавбаза «Котельников». Руководил действиями соединения командир эскадры ПСС контр-адмирал В. М. Леоненков. Для поиска с воздуха был выделен самолет Ту-95РЦ Северного флота. Всего в обеспечении поиска и спасения «Зонда-5» участвовало около 20 судов отечественного флота. Они также разместились по 68-му меридиану, вдоль следа прогнозируемой траектории спуска. Каждому был определен персональный район поиска 300 х 100 миль… В родные порты суда Космического флота вернулись к февралю 1969 г., успев отработать по беспилотному космическому кораблю «Союз-2», по пилотируемым «Союз-3», «Союз-4» и «Союз-5», выполнив третью коррекцию и обеспечив прием телеметрии от «Зонда-6», который осуществил управляемый спуск на территорию СССР. Крах космического флота «Перестройка» и последовавший за ней распад Советского Союза нанесли сокрушительный удар по Космическому флоту некогда могучей державы. В 1989 г. были расформированы экспедиции «малых» судов проекта «Селена-1». В 1990 г. эти суда проданы на слом. В 1989 г. исключено из состава ОМ КИК и продано новому владельцу – «ЭКОС-Конверсия» НИС «Космонавт Владимир Комаров». В 1994 г. судно было продано на слом в Аланг (Индия). В 1991–1994 гг. вернулись из своих последних экспедиционных рейсов остальные суда и надолго встали «на прикол». С 01.04.1995 г. согласно директиве Генштаба Вооруженных сил Российской Федерации № 314/3/012 от 26.01.95 г. прекращено финансирование ОМ КИК. СКИ ОМЭР перестала существовать. В 1995 г. суда «Космонавт Владислав Волков», «Космонавт Павел Беляев», «Космонавт Георгий Добровольский» и «Космонавт Виктор Пацаев» были переданы из ведения Министерства обороны в Российское космическое агентство (Роскосмос). В 1996 г. суда «Космонавт Юрий Гагарин», «Академик Сергей Королев», доставшиеся после распада СССР в 1991 г. Черноморскому морскому пароходству (Украина), сменили названия на «АГАР» и «ОРОЛ» и были проданы на слом в Аланг (Индия). В 1999 г. были предприняты шаги к участию НИС «Космонавт Георгий Добровольский» в проекте «Морской старт» (Sea Launch). На судно была установлена соответствующая аппаратура, начата подготовка к выходу в рейс. Но он так и не состоялся. В 2000 г. ушли на слом «Космонавт Владислав Волков» и «Космонавт Павел Беляев», в 2006 г. – «Космонавт Георгий Добровольский». К настоящему времени продолжает существовать лишь одно судно «морского космического флота» – «Космонавт Виктор Пацаев», стоящее в порту Калининграда в качестве экспоната Музея Мирового океана. На борту судна частично сохранено оборудование приема телеметрической информации и находящиеся на судне сотрудники НПО измерительной техники (город Королев) пока еще продолжают выполнять работы по приему телеметрической информации и обеспечению связи с космическими аппаратами, в том числе с Международной космической станцией (МКС). Приказом по Министерству культуры РФ от 24.07.2015 г. «Космонавт Виктор Пацаев» включен в список объектов культурного наследия, подлежащих государственной охране. Значение флота Службы космических исследований неоценимо В его истории нет случаев, когда какие-либо нештатные ситуации на орбите оказывались незамеченными, а причина – неизвестной. Есть одно исключение – спуск с орбиты корабля «Союз-11» и гибель его экипажа. Тогда в критической ситуации группа управления полетами не сумела вовремя расставить суда в заданных точках Атлантики, и связь с аппаратом на спуске была утеряна. В течение многих лет, до начала 90-х, флот исправно выполнял свои задачи. Затем большинство судов было списано и отправлено на слом, что оказало негативное влияние на выполнение космической программы России. Оставшиеся четыре судна в 1996 г. были переданы в Российское космическое агентство, но и там они оказались без работы. Именно тогда, в 1996 г. окончилась неудачей миссия межпланетной станции «Марс-96». В том районе Атлантики, где НИС обычно отслеживали работу разгонного блока, принять информацию оказалось некому, так как готовое к работе судно «Космонавт Виктор Пацаев» в море не вышло. В работе разгонного блока произошел сбой. Наземный измерительный пункт, не зная, что аппарат не вышел на расчетную траекторию, не смог скорректировать направление приема антенн и получить набор данных, достаточный для анализа и для коррекции полета. На третьем витке «Марс-96» сгорел в атмосфере. Причину сбоя выяснить не удалось. Таков результат отсутствия телеметрического судна в нужное время в нужном месте. Подобный случай произошел и в 2012 г. с межпланетным аппаратом «Фобос-Грунт». Ни один из наземных измерительных пунктов России не сумел получить с аппарата информацию. Достоверных данных о том, что вызвало аварию, нет. Руководитель Роскосмоса был вынужден делать предположения об умышленных или случайных воздействиях на аппарат при пролете над западным полушарием. Так история подтверждает правильность расчета С. П. Королева на возможности плавучих измерительных пунктов. К сожалению, мы сейчас убеждаемся, что в нештатной ситуации при отсутствии надежных средств связи с космическими аппаратами всегда существует риск потерять, не получить важную информацию, необходимую для предотвращения подобных нештатных ситуаций в будущем. Статья была опубликована в октябрьском номере журнала «Наука и техника» за 2016 год
Просмотров: 147 |
|
Дата: 12.04.2021
|
Освобождение Одессы: как закончились 907 дней оккупации города 10 апреля 1944 года советские войска освободили Одессу. Наступающие части 3-го Украинского фронта столкнулись не только с сопротивлением врага, но и экстраординарными погодными условиями. 21 марта 1944 года в штабе командующего 8-й гвардейской армией генерала Василия Чуйкова раздался телефонный звонок. На другом конце провода был командир кавалерийско-механизированной группы Исса Плиев, который месяц спустя получит свою первую звезду Героя Советского Союза. Звал на обед – ожидались высокие гости: начальник Генштаба маршал Василевский и генерал армии Малиновский. На встрече гости обнародовали ближайшую задачу: форсировать реку Южный Буг и начать наступление на Одессу. Живые кони – не чета «железным» Чуйкову было над чем задуматься. Ранее его армия смогла захватить несколько плацдармов на противоположном берегу быстрой реки, но вмешалась погода. С моря задул сильный ветер, и в Бугском лимане резко повысился уровень воды, затапливая прибрежные участки. Окопавшиеся было части пришлось переправить обратно. Артиллерии не хватало снарядов, а плавсредств и вовсе не было. Только мост мог выдержать переброску танков и тягачей на другой берег. Но его еще надо было построить, а из чего? В степях не найти подходящей древесины. Проблемы со снабжением наступающих советских войск возникли из-за небывало дождливой весны, превратившей дороги в непроходимую грязь. Маршал Александр Василевский в своих мемуарах вспоминал: «Много я повидал на своем веку распутиц. Но такой грязи и такого бездорожья, как зимой и весной 1944 года, не встречал ни раньше, ни позже. Буксовали даже тракторы и тягачи. Артиллеристы тащили пушки на себе. Бойцы с помощью местного населения переносили на руках снаряды и патроны от позиции к позиции за десятки километров». Во многих случаях наступление велось небольшими пехотными подразделениями, снабженными легкими 45-миллиметровыми орудиями, которые еще можно было протащить по грязи. В столь экстремальных условиях пригодились конники Плиева, на четвертый год войны доказавшие свою эффективность. Но даже им приходилось нелегко. Плиев вспоминал о тяжелейших условиях последних дней наступления: «Сильный ветер давил густой снежной массой. Стараясь согреться, казаки спешились. Они шли боком, подавшись вперед, с трудом сдерживая напор снега и ветра… Шли на последних запасах физических сил и неистощимой воле… Люди устали до той крайности, когда угрожающе теряется контроль над собой, притупляется чувство восприятия. Человек становится безразличным даже к опасности». Многочисленные широкие лиманы, глубокие и разветвленные балки затрудняли продвижение советских войск. Однако немцы откатывались назад еще быстрее – они явно начали сдавать психологически. Тревожили их и партизаны, внезапно нападавшие на тылы разрозненных частей вермахта. Благодаря дававшим укрытие катакомбам, партизан в окрестностях Одессы было особенно много. На протяжении двух с лишним лет оккупации немцы пытались с ними бороться, но безуспешно – слишком велика и сложна была система подземных каменоломен. Тройной удар В начале 1944 года юго-западное направление в планах Ставки Верховного главнокомандования считалось приоритетным. Войскам трех Украинских фронтов ставилась задача разгромить немецкие войска на территории Правобережной Украины и в Крыму и выйти к государственной границе. В случае успеха СССР возвращал себе богатейшие сельскохозяйственные угодья и горнорудные месторождения, а также недвусмысленно давал понять союзникам Гитлера на Балканах, что их уже в ближайшее время ожидает незавидная судьба. В военном отношении разгром сильнейшей на тот момент немецкой группировки сохранял стратегическую инициативу в руках Красной армии, укреплял количественное и качественное превосходство над вермахтом. Операция по освобождению Одессы была частью общего советского наступления на юге. Войскам 3-го Украинского фронта противостояла сильная группировка в составе 6-й немецкой и 3-й румынской армий, около 20 батальонов СС – почти 500 тысяч человек, 360 танков и штурмовых орудий, около 600 самолетов. Количество солдат было примерно равным, зато наступающие имели преимущество по танкам в 1,6, а по минометам и артиллерийским орудиям – более чем в 2 раза. Но его было сложно реализовать. Красное знамя на оперном балконе Помогло Красной армии в том числе и то, что немцы не собирались превращать город в неприступную крепость – войска и танки были нужны западнее города, на Днестре, где планировалось создать новую мощную линию обороны и остановить наступление советских войск. 9 апреля, оставив в городе сильные заслоны, немецкие войска ринулись в прорыв к Днестровскому лиману, через позиции 8-й гвардейской армии. С большими потерями немцам удалось пробиться из окружения, за что впоследствии Чуйков получил нагоняй от самого Верховного главнокомандующего. В штабе 8-й армии было решено начать штурм в ночь с 9 на 10 апреля, без артиллерийской подготовки и поддержки с воздуха, чтобы сохранить город. С наступлением темноты пехота небольшими группами стала просачиваться в жилые кварталы. Поначалу бои носили ожесточенный характер, но к утру сопротивление немцев стало ослабевать. После того как на балконе знаменитого Театра оперы и балета взвилось красное знамя, установленное командиром 248-й стрелковой дивизии полковником Николаем Галаем и командиром 899-го стрелкового полка полковником Паровишниковым, освобождение Одессы стало свершившимся фактом. Немцы за несколько дней до ухода из города начали минировать наиболее значимые здания, заводы, электростанцию, а также морской порт. Но успели взорвать не все подготовленные объекты. Наибольшие повреждения получили причалы и строения порта. Были уничтожены многие исторические строения. Железнодорожная станция была забита эшелонами со станками, оборудованием и металлоконструкциями, которые не успели отправить в рейх. Очередная сводка Совинформбюро скупо сообщила: «Войска 3-го Украинского фронта сегодня, 10 апреля, в результате умелого обходного маневра конницы и конно-механизированных соединений в сочетании с фронтальной атакой овладели важным хозяйственно-политическим центром страны, областным городом Украины и первоклассным портом на Черном море – Одесса, мощным опорным пунктом обороны немцев, прикрывающим пути к центральным районам Румынии…» Москва отпраздновала эту победу 24 залпами из 324 артиллерийских орудий. Население Одессы за 907 дней оккупации сильно сократилось: из 604 тысяч человек, проживавших в городе перед войной, осталось чуть больше половины. Специальные корреспонденты «Известий» В. Кирсанов и Вадим Собко передавали из освобожденного города: «Над морем, над портом, закрытым пеленой тумана, всходило веселое, яркое весеннее солнце. Одесситы вышли из домов. Все уцелевшие от немецкой пули, спасшиеся от угона в Германию бросились навстречу красноармейцам. Неожиданно появились старые дворники. При немцах и румынах они не работали, а теперь вышли с метлами, скребками, лопатами почистить, умыть, убрать Одессу… Группы молодых парней сбивают со столбов румынские надписи… На Дерибасовской зазвучала песня. Одесса пробуждалась после долгого, кошмарного, всеизнуряющего сна». Александр Кобеляцкий См.: https://tass.ru/obschestvo/4162917
Просмотров: 142 |
|
Дата: 09.04.2021
|
Итак, с учётом короновирусных ограничений, соответствующего настроения и возможностей, Клуб успешно собрался и отметил в очном формате своё 11-летие. Как и Смешной фестиваль, и День рождения Сергея Гейченко – «Одесса-маминого» ресторатора, стоящего у истоков. А с 12:00 представители Клуба участвовали в традиционном историческом выстреле с Нарышкиного бастиона Петропавловской крепости и в театрализованном шоу на Васильевском острове. Приятно было личное поздравление руководства «Союза донбассовцев», не забывших, что 1 апреля – днюха ещё и у великого одесско-петербуржского писателя Н. В. Гоголя – и организовали возложение цветов к памятнику. А в планах – весенний совместный визит к основателям – де Рибасу и де Воллану. Члены Клуба помянули недавно ушедшего от всех нас Олега Губаря. Вечная память всех одесситов! Ввиду тех обстоятельств, что традиционная исполнительница гимна Одессы боролась дома с безвременно ушедшим холодильником, а в гимне Клуба – на один куплет больше, чем в «минусовой» фонограмме, а из песни слов не выкинешь, было принято соломоновское по своим масштабам решение, и гимн Клуба был зачитан с выражением, а гимн Одессы спела Татьяна Шмыга, удачно подключившаяся к компьютеру Виталия Кожевникова, ведущего художественную часть вечера. Поэтому – Смешному фестивалю и Одесской Юморине в Санкт-Петербурге – быть! Всем – здоровья, счастья и удачи! Лехаим!
Просмотров: 154 |
|
Дата: 04.04.2021
|