Новогодние традиции

Анастасия Пуговкина

Серая металась по комнате, стараясь одновременно заглянуть во все три окна. Почти удачно перескакивая на пути через живую елку, изящно роняя с нее шары и грациозно сметая гирлянду вместе с хвоей в труднодоступные уголки дивана и подмебельного пространства. Надо было успеть. Во что бы то ни стало. Успеть загадать новое желание, пока двуногие за окном пуляют этими яркими, как фонарик ветеринара, и громкими, как пылесос, фейерверками. Такая у Серой была традиция.

Да, у кошек тоже есть свои новогодние причуды. Двуногие про такое говорят – традиции. Новогодние, Рождественские, праздничные. Кошки ничего не говорят, но свято придерживаются своих. Во-первых, елка. Ее обязательно надо обнюхать, изучить, чихнуть (от пыли, если из пластика, от эфирных масел – если из леса), погрызть, при известной удаче – уронить, а особо продвинутые умудряются даже пометить. Во-вторых, новогодние украшения. Тут список примерно тот же, что и с елкой. Но еще можно сорвать-укатить-потерять и сожрать. В-третьих, праздничный стол. Даже примета такая есть: не стыришь со стола вкусняшку – будешь весь год жрать сухой корм. В-четвертых, новогодний салют. Его просто надо бояться. Можно под кроватью. Пару недель. Там же – есть, пить и гадить все праздники. От шока и обомления.

Серая клала на такие традиции с высоты кухонных шкафов. Елка, конечно, интересна, особенно вода, в которой она стоит – вкууусно!... Ну, шарики на ней прикольные, хотя свой лучше – он шершавый и гремит. А гирлянды и «дождик» ее всезнающие двуногие вешать не стали: «Инородки нам в праздники еще в котах не хватало!» – заявила Волосатая, и разрешила Лысому и Мелкому украшать колючую икебану только шарами. А со столов Серая и так брала самостоятельно все, что не приколочено – регулярно, в будни и выходные, не дожидаясь праздников.

Но вот фейерверк – это была ее собственная традиция, проигнорировать которую не позволяло трепетное отношение к кошачьим суевериям. В отличие от большинства сородичей, Серая не боялась оглушительной иллюминации, а испытывала что-то вроде восторга и любопытства. Вообще, традиции формируются годами, веками, исторически, так сказать, складываются. У Серой была своя история. Не вековая, но одну из девяти жизней, похоже, потратить на это дело пришлось...

…Год назад к Бабке не стали ходить. Кошаки и котята успокоились и выдохнули: их перестали беспокоить неизвестные двуногие: хватать без спросу, щупать, мять и выворачивать наизнанку. Серой это жуть как не нравилось, поэтому зубы и когти – наше все. Но оставались еще звонки, и иногда после телефонного разговора приходил редкий двуногий в странной маске на пол-лица, и руками в синих резиновых перчатках пытался прощупать очередного «чистопородного» котенка. «Это точно мейн-кун?» – подозрительно щурился клиент и требовал документы. Документов никаких у Бабки отродясь не было. Не только на котят, но и на нее саму, ископаемую, похоже тоже.

Все котята собирались по подвалам, помойкам и подъездам. Иногда приобретались по объявлению «Отдадим в хорошие руки». Брались не все, выборочно: кого можно было выдать хоть за что-то приличное. Серая позиционировалась как «русская голубая от премиальных родителей». Ее родная(!) сестра – как «чистокровная сибирская, потомок послевоенных кошек, спасших Ленинград от крыс». Еще были уже упомянутый мейн-кун, корниш-рекс, курильский бобтейл (этот бедолага лишился где-то хвоста, чем и заслужил экзотическую породу), бомбейский черный кот, невская маскарадная и несколько «котят Вискас» – серых полосатых истинных дворян. Фантазия Бабки ничем ограничена не была – ни законом, ни моралью.

Разумеется, подбирала Бабка котят не по доброте душевной. Бизнес такой у нее был. Более-менее симпатичного детеныша кормили, растили, пытались сбыть. Нереализованный товар беспощадно выпускался на улицу, но правда уже ближе к совершеннолетию, по достижению половозрелого возраста. Как правило, выходила неплохая прибавка к пенсии. А тут пандемия. Спрос на «чистопородных» резко упал, людей одолели иные проблемы. И через месяц-другой Бабка осознала, что ее подопечные из заработка превратились в расходы. От неликвида было решено избавиться привычным способом, но теперь уже не дожидаясь совершеннолетия.

Так, Серая и ее Сестра были вынесены в пакете «Пятерочка» и оставлены у забора соседней школы. В канун Нового года. Было им тогда 5 месяцев. В пакете было холодно. Сначала замерзли лапки и ушки. Котята жались друг другу, пытаясь удержать последние капли тепла, утекающего в морозный воздух, полный запахов хвои и мандарин. Мимо пробегали возбужденные праздничной суетой люди. Кошечки в пакете под их ногами тихо умирали.

Когда началась праздничная канонада фейерверков и петард, Сестра собралась было откинуть окоченевшие лапки от страха. А Серая смотрела на огни огромными глазами и неистово молилась всем кошачьим богам, загадывая свое первое в жизни новогоднее желание: попасть в Семью, выжить, согреться!

Пробегавшая мимо девушка чуть не наступила на пакет, в котором еле слышно пискнули сестры. Пакет открылся, девушка произнесла «Боже мой!» и куда-то их понесла. «Как быстро сбылось» – успела подумать Серая и отключилась.

Сбылось, да не то. Это был приют. Не совсем семья, но тепло и кормят. Сестра – пушистая и ласковая девочка – достаточно быстро нашла себе двуногих. А Серая сопротивлялась изо всех сил. Как и у Бабки, сюда тоже приходили на смотрины. Не так часто, и не так беспардонно тискали, но Серой все равно были противны эти чужие наглые руки. Она не дралась и не кусалась, но вырывалась изо всех сил. Иногда нанося тяжкие телесные. Спрос на нее был большой – Серая действительно была похожа на русскую голубую. Но взять домой такую, пусть и красивую, но дикую кошку, за полгода никто так и не решился...

А потом пришла Волосатая с Мелким. Получила свою порцию тяжких телесных, засмеялась и сказала: «Берем!». Серая офигела. Через неделю ее привезли в новый дом. С целью уточнить серьезность намерений новых хозяев, Серая в первую же ночь пометила Волосатую – подписала, как своего человека. Осчастливленная Волосатая в восторге схватила Серую в охапку, обновила себе тяжкие телесные, но кошку не наказала и в приют не вернула.

Жизнь изменилась. Мелкий играл с Серой, Лысый ее лечил, Волосатая кормила. Спустя очень долгое время Серая потихоньку стала даваться в руки, мурчать и спать у двуногих в ногах, а у Мелкого – на подушке. В доме было уютно, тепло и сытно. А еще – абсолютно не понятно почему! – Серую здесь любили, она не могла ошибиться.

Поэтому сейчас, в эту Новогоднюю ночь, кошка боялась упустить хоть один взрыв праздничного салюта – ей, по ее личной традиции, надо было обязательно успеть загадать желание. Глядя в черное сверкающее небо обалдевшими огромными глазами она тихонько загадала...

А что – узнаем в Новом Году, ведь оно обязательно сбудется!