Татьяна Веснина, "День добрый", 17 августа 2002

Невезучий счастливый человек

Вчера исполнился год, как не стало Романа Виндермана - создателя, главного режиссера и художественного руководителя театра куклы и актера "Скоморох".
         Накануне мы встретились с вдовой Романа Михайловича - Любовью Олеговной Петровой - и попросили рассказать неизвестные широкому кругу факты из биографии Романа Михайловича Виндермана. Итак, главный художник "Скомороха", заслуженный работник культуры России Любовь Петрова вспоминает...

Одесса

Рома Виндерман родился в Одессе 17 октября 1945 года - поздний ребенок в семье доктора Виндермана. Отец, врач-терапевт, был весьма известный в городе человек. Он увидел красавицу Матильду, будущую маму Романа, когда ему было уже близко к 50. Влюбился, оставил свою первую семью. Женился. Красавице Матильде было уже тоже за сорок, когда на свет появился Рома. Счастье было недолгим: Ромин отец ушел из жизни примерно в том же возрасте, что и сам Роман, - около 55. И от той же болезни.

Мальчик, окончив школу, пошел работать на завод фрезеровщиком. Однажды он запорол станок, который шел спецзаказом на братскую Кубу: Вся бригада коммунистического труда, употребляя непарламентские выражения, выколупывала из этого станка обломок инструмента, погубленного Ромой. Но тем не менее рабочая карьера Романа прервалась не по этой причине. Дело в том, что в одесском дворике, где вырос Роман, жил удивительный человек - Юзеф Гемильфарб, главный режиссер Одесского театра кукол.

Его сын Евгений был лучшим Ромкиным другом. Естественно, что уникальная профессия Женькиного отца Романа очень интересовала. Вместе с другом они очень часто бегали в театр, смотрели спектакли, беспрепятственно шастали за кулисами, знакомились с артистами. Когда Женька одиажды сказал, что они могут "просочиться" в артисты, в помсостав кукольного театра. Роман, не раздумывая, ушел с завода. А как мама хотела, чтобы ее сын подготовился к поступлению в технический вуз (у Романа были удивительные математические способности)!

Там, в театре, он встретил свою первую любовь. Красивая украинская девушка Галя тоже работала артисткой помсостава. Рома женился на ней в 19 лет. Чуть позже вся эта компания - Женя, Рома и Галя - собралась поступать в Ленинградский институт театра и кино.

Ленинград

Им очень повезло. Попасть на курс к прекрасному педагогу, выдающейся личности - Михаилу Михайловичу Королеву! Королев, заведующий кукольным отделением, выпустил целую плеяду замечательных режиссеров, которые в этом виде искусства сделали огромный рывок вперед.

Тонкое чувство юмора у Романа от природы. От того, что он одессит по рождению. Поэтому он быстро вошел в ту обойму ЛГИТМИКовцев, которые сочиняли институтскую "капусту". На их знаменитые капустники невозможно было попасть. Рома быстро стал и заводилой всех студенческих пирушек, веселых розыгрышей.

Ленинград наложил отпечаток на личность Романа. Его интеллигентность, чувство стиля, чувство вкуса - все оттуда. И друзья на всю жизнь - тоже оттуда.

Заканчивая институт, Роман снова влюбился - в актрису Свердловского театра Танечку Ахлюстину. Виндерман попросил, чтобы ему дали дипломную постановку в Свердловске. Поехал и поставил там свой первый, странный и очень необычный по тем временам спектакль "Снежная королева". Где отказался от традиционной куклы и вывел на сцену людей в масках. Боже, сколько оплеух он за это получил! А сегодня только ленивый не использует маску в театре кукол.

Свердловск

В 1967 году Рома, разведясь с женой, приехал в Свердловск - очередным режиссером в театр кукол. Я тогда тоже жила в Свердловске, но 4 года наши пути не перекрещивались никак. У него были своя семья и своя жизнь. У меня тоже была своя семья, уже родилась маленькая дочь. Познакомились, когда я пришла работать в театр после окончания университета. Познакомились и... полюбили друг друга. Так началась история нашей жизни.

Рома в семье был человек очень забавный. До нашего брака у него не было детей, и как общаться с ними, он не знал. Поэтому на мою дочку Веронику смотрел как-то отстраненно. Ему казалось, что он не имеет право воспитывать не свою дочь; Виндерман был очень деликатный человек. А когда родилась наша с ним дочь - Ирочка, я поняла: это такой его стиль общения с детьми. Маленькие человечки вызывали у него живой интерес, как у исследователя - он их наблюдал. Но дети изучали его так же жадно, как и он их. Может быть, потому мои девчонки выросли такими интеллигентными, что перед глазами всегда был Рома.

Дочки его очень любили. Любой разговор с детьми он всегда переводил в шутку.

Рома был человеком, который постоянно хохмил. Наш дом в Свердловске славился этим. Двери в дом не закрывались. К нам приходили очень интересные люди - молодые художники, композиторы, актеры из разных театров. Мне говорили: "Любка, у тебя не дом. а проходной двор". Да, у нас было очень весело. Эта атмосфера в Томске уже не повторилась. Может быть, потому, что то была атмосфера молодости?

В Свердловске труппа обожала его. Впрочем, его уважительное и очень человечное отношение к актерам делало Романа любимцем и лидером в любом театре, где ему приходилось ставить (за всю жизнь он поставил более ста спектаклей в 22 театрах России и мира). Но его невзлюбило свердловское руководство, обкомовские дамы. И мы были вынуждены покинуть город, к которому прикипели душой. Роман сказал: "Я не могу работать со связанными руками".

Было два предложения: Оренбург и Томск. В Оренбурге директором театра был наш большой друг. Но Роме не разрешили взять с собой ни одного актера.

Томск

В Томске не было даже своего здания, но в Томск, который мы долго искали на карте, разрешили привезти столько людей, сколько с ним поедет. Потому что театр был в "нулевом" состоянии. Роману разрешили ставить то, что он захочет. Наверное, не думали, что речь пойдет о "Котловане" и "Мастере и Маргарите". Все, что он ставил, - ставил про себя. И в этом его счастье: делал то, что хотел. Ставил только то, что его цепляло. И у него вообще было только две оценки: цепляет или не цепляет. Да, Рома был счастливым человеком, но невезучим. Невезучий счастливый человек. Его выдвигали на Госпремию за "Котлован" - не дали. Выдвигали на "Золотую Маску" за "Гаргантюа" - не дали. Не везло не только с официальным признанием. Театр находился на самом взлете творчества, когда пожарные запечатали его на семь лет. Но уровень постановок был таков, что позволил театру гастролировать по миру. Он очень любил нашу Ирку, но она так и не смогла приехать из Америки к нему на похороны.

В бытовом отношении Роман был чрезвычайно непритязательным человеком. До сих пор в моем доме стоит старая мебель, ровесница нашей младшей дочери. Он не хотел ничего менять в доме, даже не разрешал передвигать мебель Думаю, потому что он любил старые вещи. Привыкал к ним. С ними ему было уютно. Он мог десять лет носить одну пару туфель, потому что их подарил его друг. Он никогда не покупал себе дорогих вещей. Даже гордился этим. В зарубежных поездках посещал магазины (секонд-хэнды) и возвращался оттуда гордый: "Смотри, какой пиджачок я себе оторвал!". Но всегда выглядел очень элегантным и свежим. За три года до его смерти я решила ему сделать подарок на день рождения - купить смокинг. Каких трудов мне стоило его уговорить примерить этот смокинг! Но, когда мы его все-таки купили, как он им гордился, как дорожил! Обиходил его: купил к нему рубашку "под бабочку" Надевал только когда выходил к публике. В этом смокинге его и похоронили.

Мы очень мало занимались бытом. Нам не надо было, чтобы все было, как у людей. Дети учились сами. Мы не вытирали им носы, не водили за руку. Ничего, вырастили. Я умудрялась что-то готовить, когда и что - не помню. Он никогда не завтракал, практически обходился без обеда (кофе-сигареты), в нашей семье традиционными были только совместные ужины. Рома был гурманом. Любил красиво сервированный стол: две-три закуски. Обязательно графинчик водки, вино - для меня. Мы садились напротив друг друга. Все как в ресторане.

Во всем, что его окружало, чувствовался его абсолютный вкус. Он много читал, был удивительно эрудированным. В те времена, когда книги были дефицитом и редкостью, наш дом был набит ими. В годы гласности, когда открыли "шлюзы", наш почтовый ящик не вмещал в себя толстые журналы, которые выписывал Роман.

Я не могу сказать, что мы были идеальной парой, но мы были духовно близки с ним. Нам никогда не было скучно друг с другом. У нас совпадали взгляды на литературу, на театр. И юмор у нас тоже совпадал. Нам с ним было по-всякому. Неправда, что он никогда не кричал. Но в знак примирения дарил цветы. Цветы он вообще любил. Но выращивать и поливать их должна была я. На даче он смотрел телевизор, читал или мыл свою любимую старенькую "Ниву", которую мы купили за десять лет до его смерти.

Роман был мужественным человеком. Он стоически переносил свою болезнь. Хотелось верить, что он выкарабкается.

Когда Роман приходил домой после спектаклей или вечерних прогонов, он с порога подзывал меня странной фразой: "Эй ты. эй? Ку-ку!". Теперь меня никто так не окликнет.

См.: http://anglais.nm.ru/sco/vinderman.htm