Олег Бухарцев

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

(монолог)

      Темная сцена. Постепенно зажигается свет. В кресле-качалке с пледом на коленях и папироской в руке сидит тетя Циля, еврейская женщина 65-ти лет. Рядом на столике стоит настольная лампа и старенький советский проигрыватель брежневских времен. Вертится пластинка. Звучит песня Утесова «Есть город, который я вижу во сне…». Тетя Циля, прикрыв глаза, слушает. Внезапно на столике звонит телефон. Тетя Циля останавливает проигрыватель.

Тетя Циля. (Возмущенно) Это же надо быть полным идиотом, чтобы прервать такую песню! Такое может сделать только мой горячо любимый племянник Яша с Одессы! (Берет трубку. Громко) У телефона!

В трубке на том конце звучит одна из композиций Мадонны.

Але! Это Одесса? Але! Это тетя Циля с Нью-Йорка! (Радостно) Это мой любимый племянник Яша с Одессы? Здравствуй, Яша! Я уже знаю, что ты сейчас скажешь! (Пауза) Ну, говори уже! Как – «что»? Говори, что ты меня плохо слышишь, и чтобы я тебе прямо сейчас перезвонила в Одессу. Как зачем? Ну чтобы сэкономить! Не скажешь?! Яша, скажи мне честно: ты что – не из дома звонишь? Из дома?! (Удивленно) Что – из своего дома? Что значит – «не совсем своего»? А! Из дома своего брата Изи! Ну! Или я не помню твоего брата Изю?! Особенно тот случай в Одессе много лет назад, когда был мой день рождения, и собрались все, и трехлетний Изя под общее восхищение гнусаво пробубнил «поздлавлаю» и громко пукнул. Кстати, пукнул не менее гнусаво. Что? Он не хотел и вообще больше этого не делает? Слава Богу, что он больше этого не делает… В свои сорок!… Я понимаю, что он не хотел… Но он покушал и пошел себе играть, а напоминание о нем осталось и еще долго витало в воздухе! Значит, ты звонишь от Изи. Ну, теперь все стало на свои места. А то я уже начала за тебя волноваться. Что стало на свои места? Как – что? Стало ясно, почему ты меня вдруг так подозрительно хорошо слышишь и не просишь тебе перезвонить. Кстати, а Изя знает, что ты мне сейчас звонишь? Не знает и у него сегодня день рождения? Так это ты ему такой подарочек готовишь? Умница! Кстати, о плохой слышимости по телефону. Я неделю назад звонила в Одессу на поселок Котовского твоему дяде Моне. Так было такое впечатление, что у меня почти нулевой слух, но у меня есть слуховой аппарат, но я его забыла одеть! И у тебя так же? Слушай, Яша, не морочь мине голову! Так вот, я после разговора звоню на их нью-йоркскую телефонную станцию и на чисто американском языке начинаю им высказывать свое недовольство. Что? Какой был смысл уезжать, если те же проблемы? Яша, твои шутки неуместны. Так вот, через каких-то 15-20 минут после начала моего монолога их телефонистка с чисто пересыпьским акцентом говорит мне: «Ой, женщина, не надо каверкать не их американский язык, не наш – не американский. И вообще, чтоб вы знали, с этим поселком Котовского всегда очень плохая связь! И легче докричаться без всякого телефона». (Вздыхает) Везде наши люди. (Пауза) Слушай, Яша, скажи честно: ты звонишь, потому что тебе что-то надо? Ничего не надо? Ой, Яша, не ври тете! Ничего не надо только мухам, хотя и им нужно куда-нибудь сесть и что-нибудь покушать. Ладно. Поверю. Слушай, Яша, нехорошо как-то получается с Изей с оплатой этого разговора… Но у меня есть идея! Там, у вас мне один человек должен немного денег. Я позвоню ему и скажу, чтобы отдал тебе. А то я чувствую, что он не очень хочет отдавать. А ты отдашь Изе как подарок от меня на день рождения. Я думаю, что хотя бы заплатить за этот разговор ему хватит. Что за человек? Да ты, Яша, должен знать! Этот человек – женщина. Ее еще часто по телевизору показывают. Артистка. В Одессе часто бывает. Как же ее? (Вспоминает) А! Новикова! Кларочка! Что? Ну, немножко должна. А чего ты удивляешься: мне многие немножко должны. Ой, я тебя умоляю! Сколько там тех денег! За что? Так это еще до моего отъезда в Америку она приехала в Одессу, чтобы подышать нашим воздухом и чтобы поучиться играть что-то за Одессу. Ну ей кто-то и посоветовал поговорить с тетей Цилей с Молдаванки. Так она приехала ко мне, и я ей три часа рассказывала за свою веселую жизнь, а она все это записывала себе на магнитофон. А потом предложила деньги. Но я отказалась… Не совсем, конечно. Я так сказала: «Кларочка, деточка, давай договоримся так: если у тебя с этим что-то получится, тогда отдашь». Так она потом вообще попросила разрешения выступать в концертах под мою фонограмму! А я не согласилась. Я сказала: «Клара! Кто из нас артистка – ты или я? Учи роль!» Может, она обиделась и после этого деньги отдавать не хочет? А, Яша? Я понимаю, что у нее с одесской «тетей Соней» бешеный успех! Кто бы сомневался! Но почему она поменяла мине имя?! Чем ей не понравилось имя Циля? Тоже нормальное неславянское имя! Или нет?! Да, и передай ей там на словах, что тетя Циля немножко на нее обижается. Ну, за деньги – это ладно. Не это главное. Я понимаю, что артист имеет право на придумывание, фантазирование… (Возбужденно) Да! Пусть я где-то не Бриджит Бордо! Пусть я чем-то не Бриджит Бордо! Пусть я вообще не Бриджит Бордо! Пусть!… Да, я тоже не топ-модель! Но не до такой же степени! Перед показом меня, могла бы немного похудеть… И, между прочим, с говором она тоже немного перекаверкала. В Одессе уже так, к сожалению, никто не говорит. Есть, правда, еще одна улица, где такое можно услышать! Нет, Яша, не Дерибасовская! Это Брайтон-Бич в Нью-Йорке! Да!… В общем, Яша, по Кларочке ты все понял? (Задумчиво) А может у нее действительно финансовые проблемы? Яша, ты спроси ее. Может ей надо помочь? Много я, конечно, не могу! Но профинансировать пару-тройку ее концертов здесь у нас в Нью-Йорке вполне реально. А на разогрев публики в первом отделении пустим эту… Ну которая сейчас поет у тебя в трубке… Это она тебе там Мадонна. А здесь она просто Модя! Люди должны знать свои корни. Не еврейка? Человек достиг такого уровня и не еврей?! Ты сам себя слышишь?… Помнишь, Яша: «Человек – это звучит гордо!» (Добавляет от себя) Ну, а если этот человек еще и еврей!… Помни это, мальчик мой!… Кстати, Яша, раньше в Одессе ты меня всегда называл на «ты» и без «тети», а теперь на «вы» и с «тетей». Это что – дань уважения или намек на возраст? Да, Яша, я уже не так молода и не так энергична, и мне совсем не хотелось уезжать с такого любимого и такого насиженного места. Но то, что делало там с нами наше правительство… Не. Я не буду говорить за всех. Я скажу за себя. То, что делало со мной наше правительство!… Короче говоря, если бы оно было мужчиной, то, по честному, давно должно было на мне жениться. И не один раз. Или хотя бы взять на содержание... Хотя очень жаль... Но, как сказал мне перед отъездом наш дворник Семеныч: «Если детей дома не любят, то они будут убегать в надежде, что их полюбят в другом месте». Хотя это и не всегда сбывается. Чаще любят даже очень плохих родных родителей, чем хоть очень хороших, но приемных…» (Утирает глаза платком). Нет, Яша. Я не плачу. Хотя стоило бы. Ведь столько было начинаний – и все коню под хвост! Почему коню, а не коту? Яша, я знаю что говорю: такое количество начинаний уже под кота не поместятся!… Так, Яша, хватит о веселом. Сменим тему. И как там твоя Эллочка? Молчишь... Я всегда говорила: из двух бракосочетающихся один этого хочет гораздо меньше, чем другой. И что ты с ней носишься, как с записанной торбой? Нет, не с писаной, а именно с «записанной». Яша, я знаю что говорю! Ты помнишь свой день рождения, когда твоя Эллочка пригласила всех на фаршированную рыбу?! А днем ты позвонил мне и сказал: «Помоги, а то она эту рыбу боится!»  И я пришла, и почистила рыбу, и сняла с нее шкуру, и сняла с костей филе, и нажарила лука, и после этого вышла буквально на пять минут, извини, в туалет… И что же твоя рукодельница сделала своими растопырками?! Ага, не помнишь! Она, пока я…, скажем так, отсутствовала, пропустила через мясорубку филе вместе со шкурой! Не знала нюансов приготовления данного блюда?! Нюансов?!!! А зачем же я тогда шкуру снимала?! Я себе все пальцы поколола! Может, они до сих пор болят от воспоминаний нюансов кулинарных способностей твоей Эллочки! Ты говоришь, что после этого можно было бы и котлеток нажарить! (Возбужденно) Да, можно было бы и котлеток нажарить, если бы она вместе с филе не пропустила через мясорубку голову и кости! Если бы я раньше кишки не успела отдать дворовым котам, она бы и кишки пропустила вместе со всеми атрибутами! Единственное, кто только остался доволен – так это дворовые коты! И то я видела, как их потом у водосточной трубы тошнило! И кого можно было от этого всего не стошнить!… А вспомни, как ты приехал домой из командировки и застал у своей Эллочки мужика! А она тебе объяснила, что это друг твоего папы и поклялась тебе в этом на вашем свидетельстве о браке. Тоже мне Талмуд нашла! А что – друг отца не может быть мужиком?! Ты об этом не подумал? Тебя что успокоило? Что мужик оказался еще и другом отца? Яша, тебе уже много лет, ты уже большой мальчик, пора взрослеть. Когда ты был маленьким, тебе засовывали в рот пустышку, чтобы ты не канючил. Но нельзя же это делать всю жизнь!… Кстати, Яша, тут твой ненормальный друг Сема просил, если ты будешь звонить, передать тебе привет и поздравления с тем, что он здесь купил себе машину. Ну и что, что дальтоник и ему там у вас не давали права, потому что он цвета на светофоре не различал?! Так он и сейчас их не различает. Я его тоже сама об этом спросила. Я спросила: «Сема, а как же ты цвета светофора будешь различать?» Что – он? А он говорит: «И что там различать: вверху – красный, внизу – зеленый!» Но это еще не все. Ты помнишь, когда в Одессе дети играли в игру с «письмами счастья»? Ну, когда один человек отсылает пять писем, в которые вкладывает по одному рублю своим знакомым, а те потом по пять писем каждый отсылают своим. И так далее. И через некоторое время этот человек получает на свой адрес кучу писем с кучей денег. Вот-вот! Что-то типа «пирамиды». Так этот ненормальный Сема решил немного заработать. Но так как пять долларов ему было жалко, а занимается он здесь с женой стиркой белья тем, кто не хочет сам стирать, а стиральный порошок дорогой, то он решил таким образом получить бесплатно немного порошка! Так этот идиот взял пять конвертов и отправил пятерым знакомым! А в конверты он насыпал немного стирального порошка и написал инструкцию, что каждый из них тоже должен отправить своим пятерым знакомым такие же конверты с порошком, и тогда через некоторое время он получит много стирального порошка бесплатно! Яша! Ты же знаешь за борьбу с терроризмом во всем мире! А особенно здесь! И их КГБ нашел этот порошок, и теперь твой друг Сема сидит в их американском СИЗО как террорист! И пока не сделают экспертизу порошка, его жена будет стирать белье сама!… Ну, о здесь: что нравится и не нравится я по телефону говорить не буду. Их КГБ меня может не так понять, а я уже не в том возрасте, чтобы составлять компанию твоему другу Семе. Здесь такие хохмы не проходят! И как мне говорила твоя покойная мама: «Если ты хочешь пошутить, то делай это там, где твою шутку могут понять или не делай это совсем»… Кстати, Яша, а как там твой друг Фима-метеоролог? Все так же работает на прогнозы погоды? Его больные суставы еще ни разу не подвели, и прогноз породы по Одессе регулярен и точен, благодаря его предсказаниям? Яша, передавай ему привет и скажи, что мы теперь с ним коллеги! Почему? Я сейчас тоже немного подзарабатываю у них на их американском телевидении на прогнозах погоды. Предсказываю погоду? Ну, не всю погоду… Я специалист более узкого профиля. По дождям. Предсказываю исключительно дожди! Нет, Яша, суставы у меня, как у Фимы, слава богу, не болят. Сплюнь. Просто я вспомнила, как еще в Одессе мыла дома окна. Так ни разу не было такого, чтобы после этого мероприятия не пошел дождь! Теперь я намечаю себе день, когда нужно помыть окна, и звоню им на телевидение на их прогноз погоды и говорю, что в этот день пойдет дождь! И еще ни разу не ошиблась!… Яша, я в этой жизни уже столько собак съела, что давно можно было бы стать кореянкой!… Ну, конечно, если бы мне не нравилась моя национальность! (С вызовом) Хотя, может быть, она кому-то и не нравится! Да… В общем, Яша, давай заканчивать! А то я чувствую, что тех денег, что должна дать Кларочка, на оплату нашего разговора твоему брату Изе явно не хватит. Передавай привет Дюку и всем нашим! Целую тебя, Яша!… Обнимаю!... Будь хорошим мальчиком!… Не забывай, тетю Цилю!… Звони!… (Утирает глаза платочком и медленно кладет трубку).

      Разговор прерывается. Тетя Циля еще несколько секунд слушает короткие гудки, потом кладет трубку, закуривает папироску, включает проигрыватель и задумчиво слушает. Звучит песня Утесова «Есть город, который я вижу во сне…». В комнате постепенно гаснет свет.