Ещё не так давно в народе особенным уважением пользовались лётчики и моряки. И хотя их деятельность специфична, но в то же время их многое объединяет. Казалось бы, что может роднить "летающих" и "плавающих"? На мой взгляд, сам характер службы и воинского труда сближает лётчиков и моряков. И, как выясняется, многое в них имеет одну основу, базирующуюся на схожих позициях. И не только у нас, в нашей стране. Вспомним, к примеру, о том, что первый самолёт – "воздухоплавательный снаряд" в 1881 году, получив соответствующую "привилегию", изобрёл русский военный моряк капитан 1 ранга Александр Фёдорович Можайский. Первыми Героями Советского Союза стали морские лётчики. Именно наши морские лётчики первыми бомбили Берлин. А в период Второй Мировой, когда у немцев возникли проблемы с подготовкой кадров для новых подводных лодок, на командиров субмарин назначали прошедших переподготовку лётчиков. Чисто американская традиция: командирами самых больших военных кораблей – авианосцев являются именно морские лётчики…

Кстати говоря, Юрий Гагарин свою офицерскую службу после окончания 1-го Военно-авиационного училища лётчиков им. К. Е. Ворошилова в Чкалове начал в авиации Северного флота – в течение двух лет он служил во второй авиаэскадрилье 769-го истребительного авиационного полка 122-й истребительной авиадивизии Северного флота. К слову, представляется символичным: именно 12 апреля, но только 1958 года, ровно за три года до полёта в космос, лейтенант Ю. Гагарин совершил первый самостоятельный вылет на МиГ-15бис. За полтора года, к октябрю 1959 года, он налетал в общей сложности 265 часов. И потому совершенно обоснованно в книге "Дорога в космос" он писал: "Я служил в рядах лётчиков Северного флота. Я служил в морской авиации и горжусь этим".

Этому, в общем-то малоизвестному периоду в биографии первого космонавта посвящена экспозиция Дома-музея Ю. Гагарина, перенесённого из Лоустари (ныне Корзуново) в Сафоново, в Музей морской авиации Северного флота.

В космос летали и другие авиаторы, служившие в морской авиации. Побывал в нём и выпускник водолазного класса кораблестроительного факультета ЛВВМИУ им. Ф. Э. Дзержинского Валерий Рождественский, в начале своей офицерской карьеры служивший в частях аварийно-спасательной службы.

Факт отношения Ю. Гагарина к флоту, а также другие примеры, конечно, сами по себе показательны. Однако влияние флота на освоение Советским Союзом космического пространства гораздо масштабнее и значимее, чем можно это представить.

Общеизвестно: суша составляет лишь часть земной поверхности, причём меньшую. В этой связи возвращение космических аппаратов может завершиться не приземлением, а приводнением. К тому же после запуска искусственного спутника Земли расчёты баллистиков показали, что из 16 витков, которые делает за сутки космический аппарат, 6 проходят над океанами. Их называли "глухими точками" – с нашей территории они были "невидимы", а значит, полёт проходил вслепую, без возможности управления. Как известно, у СССР не имелось заморских территорий, островов и баз для того, чтобы оборудовать там пункты управления, связи и измерения параметров космических аппаратов. Решение этих задач было возложено на военные и научные суда, способные обеспечить связь Земли с космосом почти в любой точке Мирового океана. Именно благодаря использованию космического флота витки стали видимы.

В этой связи следует также отметить: главными при освоении космического пространства являлись всё-таки задачи обороноспособности страны. Прежде всего, необходимо было обеспечить контроль за пусками межконтинентальных баллистических ракет и полётом их боеголовок, в том числе в районе их падения, – как правило, в Тихом океане. Поэтому в составе Военно-Морского Флота появились соответствующие соединения, включавшие корабли специального назначения, обеспечивавшие создание ракетно-ядерного щита страны.

Mорской космический флот – большой отряд советских экспедиционных судов и военных кораблей, принимавший непосредственное участие в создании ракетно-ядерного щита СССР, обеспечении летно-конструкторских испытаний космических; аппаратов, управлении полетами пилотируемых космических кораблей и орбитальных станций, запускаемых с советских полигонов. Суда Морского космического флота; участвовали; в ряде работ по международным космическим программам.

Идея создания морских измерительных пунктов была высказана академиком С.П. Королевым после успешного запуска первого искусственного спутника Земли, когда его ОКБ-1 приступило к практическому воплощению в жизнь программы полетов человека в Космос.

В 1959 году появилась необходимость осуществления контроля точности падения головных частей советских баллистических ракет при их испытательных запусках в центральную часть Тихого океана. С этой целью был создан первый плавучий измерительный комплекс в составе кораблей ВМФ СССР: «Сибирь», «Сахалин», «Сучан», «Чукотка». В качестве легенды этому соединению дали название «Тихоокеанская гидрографическая экспедиция-4» (ТОГЭ-4).

Полным ходом шла работа по созданию первых автоматических межпланетных станций типа «Марс» и «Венера», пилотируемого космического корабля «Восток». Баллистики определили, что для осуществления контроля второго старта советских межпланетных космических станций с промежуточной орбиты, контроля включения тормозных двигателей космических кораблей для спуска с орбиты на территорию СССР, единственным районом измерений может быть экваториальная зона Атлантики. Как показали расчеты, при орбитальных полетах вокруг Земли из 16-ти суточных витков 6 проходят над Атлантическим океаном и «невидимы» с наземных измерительных пунктов на территории СССР. Реально назрел вопрос о создании специализированных судов, способных контролировать полеты пилотируемых кораблей и осуществлять необходимую радиосвязь с их экипажами из акватории Атлантики.

В срочном порядке была установлена телеметрическая радиоаппаратура на трех торговых судах Министерства морского флота СССР: «Ворошилов», «Краснодар» и «Долинск». Экспедиции этих судов, укомплектованные инженерами и техниками подмосковного научно-исследовательского института, в августе 1960 года вышли в свои первые рейсы. После работ по запускам первых автоматических межпланетных станций и контролю полетов беспилотных космических кораблей, эти суда обеспечили прием телеметрической информации при посадке космического корабля «Восток» с первым космонавтом Планеты Ю. А. Гагариным. К работе по телеметрическому контролю за полетом космического корабля «Восток» над Тихим океаном были привлечены три корабля ТОГЭ-4.

При последующих запусках автоматических межпланетных станций и космических кораблей суда Атлантического комплекса и корабли в Тихом океане привлекались к работам по аналогичной схеме.

В 1963 году юридически было зафиксировано создание «Морского космического флота» в едином с наземным командно-измерительным комплексом СССР контуре управления космическими полетами.

В связи с расширением программы исследований и освоения космического пространства и, в частности, под первую лунную программу СССР, потребовалось пять хорошо оснащенных специализированных судов. В 1967 году, в Ленинграде, в рекордно короткие сроки были построены суда: командно-измерительный комплекс «Космонавт; Владимир Комаров» четыре телеметрических судна-измерителя: «Боровичи», «Невель», «Кегостров», «Моржовец». Новые суда по своему внешнему виду резко отличались от торговых судов и военных кораблей. Было принято решение о включении их в состав научных, с правом носить вымпел научно-экспедиционного флота Академии Наук СССР. Экипажи этих судов состояли из гражданских моряков Минморфлота СССР, а экспедиции формировались из числа научных сотрудников НИИ, гражданских инженеров и техников.

В 1969 году для руководства и управления «Морским космическим флотом» в Москве создана «Служба космических исследований Отдела морских экспедиционных работ Академии наук СССР» (СКИ ОМЭР АН СССР).

Под вторую советскую программу исследований планеты Луна, в 1970-1971 годах, в строй космического флота вошли уникальные суда: «Академик Сергей Королев» и «Космонавт Юрий Гагарин». Они воплотили в себе новейшие достижения отечественной науки и техники и были способны самостоятельно выполнять все задачи, связанные с обеспечением полетов различных космических аппаратов, пилотируемых космических кораблей и орбитальных станций.

С 1977 по 1979 годы в состав «Морского космического флота» вошло еще четыре телеметрических судна, на бортах которых были начертаны имена героев-космонавтов: «Космонавт Владислав Волков», «Космонавт Георгий Добровольский», «Космонавт Павел Беляев» и «Космонавт Виктор Пацаев». Три крупных судна Службы были приписаны к Черноморскому морскому пароходству в Одессе, телеметрические суда к Балтийскому морскому пароходству в Ленинграде.

В 1979 году «Морской космический флот» состоял из 11-ти специализированных судов и вплоть до развала СССР участвовал в обеспечении полетов космических аппаратов различного назначения.

В составе Тихоокеанского флота под флагом ВМФ СССР несли службу восемь кораблей, шесть из них списаны и утилизированы, один продан на переоборудование. В составе Тихоокеанского флота России несет службу КИК «Маршал Крылов».

Тихоокеанский плавучий измерительный комплекс совершенствовался по мере развития советской ракетно-космической техники. Вслед за ТОГЭ-4 в 1963г. появилась ТОГЭ-5 (ЭОС «Чажма», ЭОС «Чумикан» ). В 1984 и 1990 гг. флот пополнился корабельными измерительными комплексами «Маршал Неделин», «Маршал Крылов».

Научно-исследовательские суда, участвующие в программах освоения космического пространства, составляют особый класс океанских судов. У них все необычно: архитектурный облик, оборудование помещений, условия плавания.

Архитектурный облик судов космического флота определяется, прежде всего, мощными конструкциями антенных систем. Например, такие архитектурные элементы, как 25-метровые зеркала "Космонавта Юрия Гагарина" или 18-метровые белоснежные шары радиопрозрачных укрытий для антенн на "Космонавте Владимире Комарове" привлекают к себе внимание в первую очередь и сразу же создают преобладающее впечатление. Более внимательный взгляд обнаруживает десятки других антенн, самых разнообразных по размерам и конструкции. Такого обилия антенн нет, конечно, ни на одном судне другого назначения.

Антенны и научное оборудование, которым оснащены экспедиционные лаборатории НИС, предъявляют специфические требования к мореходным качествам и техническим характеристикам этих судов. Высокие мореходные качества нужны судам для выполнения научных задач, которые приходится решать во всех районах Мирового океана, в любое время года и любую погоду. Экспедиционные суда должны идти в те точки океана, которые определены баллистическими расчетами, и выполнять там назначенную работу. Они не могут подчас даже свободно выбирать свой курс во время сеанса связи, чтобы облегчить плавание при волнении моря: курс жестко определяется задачами сеанса, направлением трассы полета и углами обзора корабельных антенн. Суда должны хорошо управляться, особенно на малых скоростях и в дрейфе – возможных режимах движения во время сеансов связи.

 Одно из главных требований, предъявляемых к судам космического флота, – их высокая автономность. Автономность характеризует способность судна длительное время находиться в море без захода в порты для пополнения запасов топлива, смазочных масел, пресной воды и провизии. Высокая автономность позволяет судну не прерывать программу сеансов связи, не тратить время на переходы из района работы в порт для пополнения судовых запасов. При большой, как правило, удаленности этих районов, потеря времени на переходы была бы значительной и, возможно, потребовала бы увеличения числа научно-исследовательских судов, обеспечивающих в океане космические полеты.

Автономность судов космического флота ограничивается, главным образом, запасами пресной воды и провизии. Например, средние по водоизмещению суда типа "Космонавт Владислав Волков" могут находиться в плавании, не пополняя запасов провизии, 90 суток, запас пресной воды на них рассчитан на 30 суток. Для достижения высокой автономности на судах оборудованы вместительные провизионные кладовые, оснащенные мощным холодильным оборудованием. Автономность по запасу воды можно увеличить, используя имеющиеся на судах опреснительные установки.

Суда космического флота часто проводят сеансы связи, находясь в дрейфе или на якоре. Поэтому топливо для машин тратится главным образом на переходах. Запасы топлива определяют другую важную характеристику судна – дальность непрерывного плавания. Имея большую дальность плавания, судно может не прерывать работу с космическими объектами для захода в порт, чтобы принять топливо. Это, так же как и автономность, по существу увеличивает эффективность использования космического флота. Чтобы судить о реальных величинах дальности плавания, укажем, например, что для "Космонавта Юрия Гагарина" она составляет 20 тысяч миль. Это расстояние лишь немногим меньше, чем воображаемый океанский переход вокруг земного шара по экватору.

Следующая характеристика НИС – остойчивость и связанные с ней параметры качки на волнении. Радиотехническая и электронная аппаратура, составляющая основу экспедиционного оборудования НИС космического флота, имеет очень невыгодное для остойчивости распределение весов. Наиболее тяжелые элементы этой аппаратуры -антенны с их фундаментами и мощными электрическими приводами -располагаются высоко над палубами и надстройками, в то время как во внутренних помещениях находятся в основном электронные блоки с относительно небольшими весами. Например, четыре главные космические антенны научно-исследовательского судна "Космонавт Юрий Гагарин" вместе с фундаментами имеют общий вес около 1000 т и установлены на палубах, расположенных на 15-25м выше уровня ватерлинии, так что центр масс судна смещается значительно вверх, что требует дополнительных мер для сохранения остойчивости.

Трудности с остойчивостью возникают также из-за большой парусности космических антенн. Например, четыре параболических зеркала "Космонавта Юрия Гагарина" диаметром по 12 и 25 м имеют общую площадь 1200 кв. м. Будучи поставлены "на ребро" и обращены на борт (характерное положение для начала связи), такие антенны превращаются в гигантские паруса, стремящиеся опрокинуть судно. Поэтому сеансы связи не проводятся при сильном ветре. Само собой разумеется, что, когда антенны в промежутках между сеансами связи застопорены в положении "по-походному" (направлены в зенит), их парусность во много раз меньше и уже не представляет опасности для плавания.

Качка судна на волнении создает значительные помехи для сеансов связи. Во-первых, она приводит к возрастанию нагрузок на различные механизмы (например, антенного комплекса) и ухудшает точность их действия. Во-вторых, качка снижает работоспособность научного и инженерно-технического персонала, участвующего в проведении сеансов связи. Поэтому уменьшение качки – очень важная задача, учитываемая при создании научно-исследовательских судов.

Радиотехнические системы, размещенные на научно-исследовательских судах, предъявляют повышенные требования к прочности и жесткости судового корпуса. Необходимы подкрепления в местах установки массивных антенн и других элементов оборудования, обладающих значительным весом. При установке на судне нескольких остронаправленных антенн повышенная жесткость корпуса служит необходимым условием их совместной работы. Для плавания в приполярных широтах суда космического флота имеют ледовые подкрепления корпуса.

 К 2004 году от «Морского космического флота» сохранилось только два судна в г.ороде Калининграде: «Космонавт Георгий Добровольский» и «Космонавт Виктор Пацаев» (последний открыт в качестве музея на плаву у причала Музея мирового океана). Владелец этих судов, периодически привлекаемых к работам по МКС – «Росавиакосмос». Остальные девять судов «Морского космического флота» досрочно списаны и утилизированы (в т.ч. приватизированные Украиной НИС «Академик Сергей Королев» и НИС «Космонавт Юрий Гагарин» проданы по цене металлолома в Индию в 1996 г.).

"Космонавт Юрий Гагарин" у причала Одесского морвокзала