Почему писатель, проживший 15 лет в Израиле, счастлив в нашей стране
С недавних пор в Петербурге появился еще один «Дворик». А пишется он в кавычках и с большой буквы, потому что это название нового спектакля… Действие его происходит в Израиле. Именно туда эмигрировали из Одессы персонажи пьесы Даниэля Агрона. Да и сам он больше 15 лет прожил в этой стране. Но вот уже 5 лет обитает в России, чему безмерно рад. О том, почему ему так интересно жить в нашей стране и в чем кардинальное различие менталитета северных и южных народов, Даниэль, член Клуба одесситов Санкт-Петербурга, рассказал «МК» в Питере».
Государство охранников
— Что вас привело в Израиль?
— Я родился и вырос в Баку, учился в России. Затем распался СССР, а мир был открыт. Страны я повидал разные. На тот момент мне было важно обрести идентичность, потому что, когда ты рождаешься в абсолютно советской семье без корней, при этом называешься евреем, это очень странно — чувствовать себя неким советским продуктом, но при отсутствии СССР.
— Что вам дали годы жизни на Земле обетованной?
— Другое восприятие жизни. Нет человека, который бы прожил в Израиле какое-то время и не изменился. Очень многие там начинают заниматься совсем другим делом. Я вот стал активно писать. Причем уже в достаточно взрослом возрасте. Но по сравнению с другими странами в Израиле какое-то другое восприятие возраста — там ты начинаешь понимать: сколько бы тебе лет ни было, у тебя все впереди. Израиль — это вечная возможность. Кстати, Россия во многом тоже.
— В Израиле часто происходят теракты. Можно ли к этому привыкнуть?
— Да, это ужасные ощущения, когда ты в центре Тель-Авива бежишь на автобус, не успеваешь, и вдруг он на твоих глазах взрывается. Или проходишь мимо кафе, в котором несколько минут назад был взрыв… Это действительно стало уже обыденностью, но привыкнуть к этому невозможно… Сейчас Израиль — страна, где на каждом шагу стоят охранники — в кафе, в магазинах, на вокзалах, в клубах, в кино… Каждый раз, когда я приезжал в Европу, у меня был всегда один и тот же синдром-паника: «Почему меня никто не досматривает?».
— Почему вы через 15 лет все-таки переехали в Россию?
— Начну ответ издалека. У Израиля (так же, как и у России) есть свое предназначение перед миром, и, к сожалению, в последние годы страна это предназначение не исполняет. Израиль американизируется. А Америка — это тупик. Есть территории, которые сугубо материалистическими быть не могут. Им нельзя! Не положено по статусу, если хотите! Россия и Израиль по разным причинам относятся к таким территориям.
Итак, прожив в Израиле около 15 лет, я понял, что стою на месте и надо двигаться куда-то дальше. Возник вопрос: куда? Я выбрал Россию, и каждый день этому радуюсь.
«Либералы удручающе двухмерны»
— Какой вам видится российская реальность?
— Иной, чем ее подают многие российские СМИ, литераторы, интеллектуалы. Для меня она не пессимистична — наоборот. Россия — это колыбель цивилизации будущего… Удивительна реакция местных либералов, когда я высказываю свой оптимизм. На меня обижаются — для них все в России должно быть трагично и ужасно. Намек на то, что в происходящем есть что-то хорошее, их просто ранит. Вообще крайне удивительно, что либералы — интеллектуалы, призванные быть воплощением многосторонности взглядов, трактовок, объективности, — на деле часто пристрастны, недобросовестны в оценке окружающего и удручающе двухмерны.
Либерал в Израиле будет ругать «этот ужасный сионистский режим, который оккупирует бедных палестинцев». Либерал в России — «ужасный путинский режим!» Еще они очень любят петь песню о том, как было хорошо в 90-е. На что я им отвечаю: «Ребята, может, в 90-е и можно было говорить что угодно (не неся за свои слова никакой ответственности), но, во-первых, людей — в том числе и журналистов — отстреливали пачками, а во-вторых, я очень хорошо помню Россию в 90-е годы, когда приезжал в гости и привозил из Израиля детям еду, а женам друзей, простите, прокладки». Люди жили в атмосфере тотального бандитизма. И никакой демократии тогда не было. Строительство гражданского общества и гражданского самосознания, на мой взгляд, в России начинается только сейчас. Но с либералами спорить бесполезно, потому что их восприятие жизни не созидательное, а конфликтное.
— А за счет чего у вас сформировался такой позитивный взгляд на Россию?
— Понимаете, жизнь за границей очень способствует многогранности восприятия. Это большой подарок — видеть российскую действительность со стороны. И я понимаю иностранцев, которые приезжают в Россию и остаются здесь жить. На вопрос: «Почему ты переехал в Россию? Ты что, с ума сошел?» я отвечаю абсолютно искренне и честно: «Здесь интересно!» Тут важен вопрос в расстановке приоритетов. Если бы для меня было главным прекрасное медицинское обслуживание, конечно, надо было оставаться в Израиле. Хотя надо сказать, что и в России много прекрасных врачей!
— Как вам кажется, сегодня тема эмиграции для России уже не столь актуальна, как, например, в 90-е годы?
— Ошибаются те, кто думают, что за границей все прекрасно. Сейчас не надо уезжать из России, но нужно жить там, где тебе комфортно, где ты чувствуешь, что можешь быть реализован… Многие активно ездят, живут на два города, на две страны. И это тоже нормально. Еще один важный момент: люди, которые хотят уехать из России, должны понять, что, во-первых, мир неоднороден и неоднозначен, а во-вторых, куда бы вы ни поехали в протесте, через какое-то время вы и там начнете метаться и протестовать. Вообще смысл восприятия жизни в том, чтобы находить хорошее, а не искать плохое.
— Некоторые хотят уехать ради светлого будущего их детей. Чтобы сын, например, не служил в российской армии…
— Я могу столько рассказать о семьях, которые эмигрировали в Америку и в Израиль, чтобы спасти сыновей от армии, а они погибли именно там… Вообще люди много делают «ради детей», а на самом деле они просто ими прикрываются.
Семья на Западе — союз двух одиночеств
— Есть что-то, что, на ваш взгляд, не мешало бы перенять от израильтян?
— Есть! Там у людей очень большая терпимость друг к другу вне зависимости от взглядов. Постоянный поиск позитивного. Вообще, это касается жителей любого южного города. Там общение происходит на другом уровне, там иное понятие дружбы… Им хватает жизненной мудрости ни на день не терять связи друг с другом. В отличие от жителей северных городов, того же Петербурга или Москвы, когда под дружбой подразумевается телефонный звонок раз в месяц и встреча раз в полгода. Здесь и родственники могут видеться только на семейных праздниках, а некоторые и годами не общаются, а жаль.
Северным людям надо преодолеть свою инертность, свою привычку к одиночеству. Я начинаю понимать, что здесь развивается синдром Питера Пена. Особенно у детей 90-х. Особенно у мужчин. Они не хотят брать на себя ответственность. Я знаю много прекрасных молодых женщин, которые, несмотря на все свои достоинства, одиноки. А зачем мужчинам брать ответственность за женщину, если у него и так все хорошо? У него есть квартира, пусть и родительская, есть зарплата в 20 тысяч рублей и никаких стимулов расти дальше. Он сходит в кафе, поужинает, придет к себе домой, включит компьютер, и ему будет хорошо. Зачем ему женщина? И не важно, что после себя ему будет нечего оставить.
Конечно, восточным людям тоже надо преодолевать леность ума, привычку к тому, что все есть, что все помогут…
— Кстати, вы не считаете, что, помимо «северного темперамента», полная компьютеризация тоже не способствует личному общению между людьми?
— Гаджеты сами по себе не могут быть причиной распада человеческих отношений. Вы сами выбираете — это инструмент развития вашего общения, новых знакомств либо инструмент разрушения… Я часто пишу в кафе и наблюдаю за влюбленными. Это просто очаровательно, как проходят любовные свидания в Питере — люди сидят, за два часа сказали друг другу несколько фраз, потом выключили гаджеты и ушли. Обмен репликами такой: «Посмотри, я тебе переслала»…
В 80-е годы я стал вхож в сферу иностранного туризма и общался с иностранцами. Наблюдал, как общаются скандинавы, немцы — приходят в кафе два-три человека, молчат, пьют, встают и уходят. Впоследствии убедился, что даже западная семья — это часто союз двух или более одиночеств. Поэтому там высокое количество самоубийств при полностью благополучной жизни. И это совершенно объяснимо. Человек подводит черту под бессмысленностью бытия в одиночку. Одиночество — это разрушение, кто бы что ни говорил.
Татьяна Болотовская
http://spb.mk.ru/articles/2014/12/11/pisat-daniel-agron-rossiya-vozmozhnost-amerika-tupik.html
