Анатолий Горбатюк,
почетный член Клуба одесситов Санкт-Петербурга
Я часто вспоминаю этого парня, нашего земляка, оставившего очень яркий след в песенном искусстве 60-80 годов. А все начиналось в Одессе...
Приморский бульвар. Душные августовские вечера начала 60-х годов. «Надо мной тихо звезды мерцают, и луна...», – очень лирично выводит тенор под мягкий аккомпанемент гитары. Слушателей очень много – моряки, студенты, слегка «приблатненные» ребята из близлежащих припортовых кварталов... Все они окружили скамью, на которой сидит певец. Аплодировать не принято. «Ну, Цуна, – молоток!» – в этой короткой реплике – и аплодисменты, и благодарность слушателей, и просьба исполнить «на бис». «Цуна» – это для самых-самых близких, а так – Валера, Валерик. Он был очень красив, этот начинающий одесский певец Валерий Ободзинский. Девчонки проходу не давали, и нужно было видеть, как гордо нес он голову с белокурой шикарной шевелюрой в толпе поклонников, где, если честно, постоянно преобладали представительницы «слабого» пола.
Вот таким он и запомнился одесситам моего поколения – очень живой, с вечной «подначкой» в глазах и с удовольствием начинавшим петь по первой же просьбе.
То ли потому, что Одесса всегда была слишком избалована обилием талантов, то ли еще по какой-то причине, но факт: в своем городе Ободзинский в те годы признания не получил. Даже в студенческом эстрадном оркестре, которым руководил Юрий Степанов, Валерий «не показался». И поехал Ободзинский с гастрольными бригадами по Союзу. В основном, по северной его части.
Одесса постепенно начала забывать его – мало ли таких симпатичных одесских пацанов с неплохими вокальными данными каждый год уезжали из города, чтобы или совершенно «раствориться» в обилии больших и малых концертных бригад, или как-то заявить о себе, иногда даже в столице...
Но прошло немного времени, и Валерий Ободзинский произвел совершенно ошеломляющее впечатление, появившись на «голубых экранах» Центрального телевидения с премьерой песни, которая сразу же и надолго стала настоящим лидером среди шлягеров второй половины 60-х. «Луна на солнечном берегу». Многие, наверняка, запомнили эту песню благодаря мастерскому исполнению состоявшегося большого певца Валерия Ободзинского.
Именно тогда и настал его «звездный час», a с ним пришли и популярность, и постоянные аншлаги на самых «серьезных» сценах, и деньги, естественно... К последним Валера относился с каким-то легким презрением, транжиря их совершенно безалаберно. Говорят, деньги этого не любят…
Между тем, Ободзинский становится не просто звездой первой величины, но и самым «кассовым» гастролером, которому не могли составить конкуренцию ни Эдуард Хиль, ни Юрий Гуляев, ни Иосиф Кобзон. Ну, разве что Муслим Магомаев... Всюду – сплошные аншлаги и толпы восторженных поклонниц. Это – с одной стороны.
С другой стороны, этого «одесского выскочку» на дух не переносило все руководство культурой. Не скрывал своей лютой ненависти к Ободзинскому «бог и царь» советского телевидения Лапин, беззастенчиво вычеркивая его фамилию из всех мало-мальски престижных концертов. Не без оснований можно утверждать, что такая вот «нелюбовь» была вызвана острым подозрением в том, что Валерий скрывает свои «еврейские корни». Вот чего не было в гремучей смеси кровей его предков (кстати, характерная особенность многих одесситов), так это еврейской крови (чуть не написал: «к счастью»). Как бы там ни было, дальше слегка смешного звания «Заслуженный артист Марийской АССР» дело не пошло. Это при редком по красоте голосе и истинной всенародной любви!
Вот на этом и хочу остановиться. Что с Валерием было дальше, хорошо известно из падких на сенсации газет. Поэтому не буду описывать период полного забвения этого удивительного певца, его триумфальное возвращение в сентябре 1994 года на сцену переполненного и взрывающегося овациями концертного зала «Россия» (это после семилетнего перерыва и, казалось, полного забвения!), окончательное исчезновение и смерть – опять в изоляции. Потому что хочу запомнить Валеру молодым, неунывающим, любящим жизнь, словом, таким, каким он из Одессы когда-то уехал. Скажу только, что незадолго до ухода из жизни, в середине 90-х гг., Ободзинский побывал в Одессе. Неужели прощался с родным городом?..
Он умер тихо, во сне, 26 апреля 1997 года. А было ему всего 55.
Проститься с любимым всеми, истинно народным певцом пришли в Центральный дом работников искусств его почитатели, а также знаменитые коллеги – Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Альберт Асадуллин. Как и положено, звучали проникновенные слова в адрес усопшего. Думаю, с опозданием.
8 сентября 2009 года в Одессе на фасаде дома по ул. Дворянской, 33 была установлена мемориальная доска.
Вспомнились пронзительные строки из Надсона:
Не говорите мне: «он умер». Он живет!
Пусть жертвенник разбит – огонь еще пылает,
Пусть роза сорвана – она еще цветет,
Пусть арфа сломана – аккорд еще рыдает...
