Барон Людвиг (Любим) Иванович фон Штиглиц     Барон Александр Людвигович фон Штиглиц

Среди крупных еврейских банкиров были такие, которые сыграли особую роль в истории Одессы. Среди них в первую очередь следует назвать братьев Штиглиц (Николай, Бернард и Людвиг).

22 августа 1826 года, младший из братьев, Людвиг Штиглиц возведен в потомственное баронское достоинство: «за заслуги и усердие, оказанные правительству, за распространение российской торговли».

Герб внесен в Общий гербовник: «В верхней половине в голубом поле изображен парящий черный одноглавый орел».

«Людвиг Штиглиц оказался предпринимателем от Бога и самым удачливым из братьев, – пишет историк Лев Бердников. – Свойственные ему сметливость, оборотистость и точный расчет вкупе с самообладанием и железной выдержкой определили его надежный и быстрый коммерческий успех. Кроме того (это отмечали даже его недруги), Людвига отличали трудолюбие и непоколебимая честность, ставшая своего рода визитной карточкой его банкирского дома».

Постепенно Людвиг Иванович приобретает в коммерческом мире всеобщее уважение и солидное имя, «возбуждающее повсеместно беспредельную доверенность». Автор статьи о нем в «Русском биографическом словаре» отмечает: «Торгово-промышленные начинания его пользовались самым широким кредитом, так как вексель Штиглица, по отзывам современников, являлся как бы наличными деньгами, а слово его ценилось выше всякого векселя». Штиглиц завоевал популярность еще и тем, что, в отличие от иностранных банкирских контор и отечественных ростовщиков, брал самые умеренные проценты под кредиты (10-12 % вместо традиционных 30-40 % !).

В 1815 году Штиглиц пожертвовал 300 тысяч рублей на основание в Одессе лицея, названного в честь герцога Ришелье. Позднее, по просьбе графа М. С. Воронцова, он открыл в Одессе контору своего банкирского дома. Оборот составлял 24 миллиона рублей, в 1834 году вырос до 32 миллионов, в 1838 – до 55 миллионов рублей.

Кроме того, Людвиг Штиглиц сыграл большую роль в организации торгово-пассажирского судоходства на Черном море. Его торговый дом делегировал одного из «топ-менеджеров» в руководство Черноморского общества пароходов. Он также поспособствовал приобретению в Англии современных судов, в частности, парохода «Петр Великий».

Другое предприятие «Штиглиц и K°» располагалось в Петербурге на Английской набережной. При этом Штиглиц не только банкир. Он активно развивал финансовую империю в самых разных направлениях – от промышленности до совершенно нового для России страхового бизнеса. В 1830 открыл одну из крупнейших бумагопрядильных фабрик (Невская мануфактура в Петербурге), а чуть позднее еще одну – Екатерингофскую.

При активном участии Людвига Штиглица в 1830 году образовано Общество акционеров для постоянного сообщения между Петербургом и Любеком – первая в России пароходная компания.

В смерти Людвиг Штиглиц оказался так же стремителен, как и в финансовых достижениях. 6 марта 1843 г. в возрасте 65 лет один из известнейших финансистов умер от удара. В день его похорон в знак траура была закрыта Петербургская биржа – случай беспрецедентный.

Людвиг Штиглиц оставил огромное состояние (точной суммы никто не знает, называют от 14 до 30 миллионов рублей) и титул единственному сыну Александру. «Намерен ли ты продолжать торговое дело, это от тебя зависит, – написал Людвиг Штиглиц. – Я на твоем месте посвятил бы себя занятиям различными фабриками, имениями, учениями, путешествиям и прочему».

Источник: grad.ua

Будучи санкт-петербургским Клубом, не станем прерываться и вспомним об Александре Людвиговиче Штиглице.

Сын придворного банкира, основателя банкирского дома «Штиглиц и К°», барона Людвига фон Штиглица (1778–1843) и Амалии Анжелики Кристины Готтшалк (1777–1838).

Окончив Дерптский университет, в 1840 году А. Л. Штиглиц поступил на государственную службу в Министерство финансов Российской империи, на должность члена Мануфактурного совета. В 1843 году, после смерти отца, как единственный сын, унаследовал всё его огромное состояние, а также и дела его банкирского дома, и занял должность придворного банкира.

В 1840–1850 годах успешно реализовал за границей шесть 4-процентных займов на строительство Санкт-Петербурго-Московской (Николаевской) железной дороги. При его участии во время Крымской войны были получены значительные внешние займы. А. Л. Штиглиц занимался предпринимательской деятельностью. Им были основаны в Нарве суконная и льнопрядильная фабрики, преобразованные в 1880 году в Товарищество нарвской суконной мануфактуры, и Екатерингофская бумагопрядильня.

В 1846 году был избран биржевым купечеством Санкт-Петербурга председателем Биржевого комитета. Неоднократно переизбирался, занимал эту должность в течение 13 лет. Принимал участие во всех крупных операциях российского правительства на внутреннем и внешнем рынках. Через банкирский дом барона Штиглица правительство России поддерживало отношения с банкирскими домами Амстердама, Лондона и Парижа. В 1855 году Штиглиц совместно с бароном Фелейзеном занялся постройкой железной дороги из Петербурга в Петергоф (Петергофская железная дорога) и из Гатчины в Лугу (Балтийская железная дорога), которую затем подарил своему компаньону.

В 1857 году А. Л. Штиглиц выступил соучредителем Главного общества российских железных дорог, созданного для постройки и эксплуатации железнодорожных линий, которые должны были связывать земледельческие районы России с Санкт-Петербургом, Москвой, Варшавой, побережьем Балтийского и Чёрного морей.

В 1848 году назначен членом Коммерческого совета Министерства финансов. В 1854 году «за особенное на пользу общую усердие» произведён в статские советники, а в 1855 году – в действительные статские советники.

В 1860 году Штиглиц ликвидировал все свои частные банкирские дела и по собственному желанию был уволен с должности председателя Биржевого комитета. 31 мая (12 июня) 1860 года, на основании Указа Александра II, Коммерческий банк был преобразован в Государственный банк и 10 (22) июня 1860 года А. Л. Штиглиц был назначен его управляющим. В 1866 году он был уволен с этой должности с оставлением при Министерстве финансов по кредитной части и в качестве почётного члена Совета торговли и мануфактур. В этом же году стал крупнейшим пайщиком учрежденного Московского купеческого банка. В 1862 году пожалован в тайные советники, а в 1881 году – в действительные тайные советники.

24 октября (5 ноября) 1884 года Штиглиц скончался от воспаления лёгких и похоронен, по собственному желанию, в Ивангороде в церкви Святой Троицы, лично им сооружённой над могилой жены, для духовных нужд местного фабричного населения.

Благотворительная деятельность Штиглица, являвшаяся как бы продолжением благих начинаний его отца, касалась больше всего нужд просвещения и интересов его подчинённых. Ещё в 1843 году, тотчас же по смерти отца, Штиглиц был утверждён почётным членом совета Санкт-Петербургского коммерческого училища и действительным членом совета Санкт-Петербургского высшего коммерческого пансиона.

В последнем звании он состоял до самого закрытия пансиона в 1858 году и, за свои заботы об этом учреждении и неоднократные щедрые пожертвования в его пользу, в 1846 году удостоен был Высочайшего благоволения, точно так же, как и за крупные пожертвования на нужды коммерческого училища в 1845 году.

1 (13) января 1853 года, в день празднования пятидесятилетнего юбилея торгового дома «Штиглиц и К°», молодой владелец фирмы щедро наградил и обеспечил на будущее время всех своих служащих, причём никто не был забыт, до артельщиков и сторожей включительно.

Во время Крымской войны им было сделано два крупных пожертвования (по 5000 рублей каждое) на нужды российского воинства: в 1853 году – в пользу Чесменской военной богадельни и в 1855 году – в пользу морских чинов, лишившихся имущества в Севастополе.

В 1858 году, одновременно с пожертвованием на сооружение памятника императору Николаю I в биржевом зале, Штиглиц внёс значительную сумму на содержание воспитанников в учебных заведениях столицы в память покойного императора, а в 1859 году, также на нужды просвещения, пожертвовал капитал, в ознаменование совершеннолетия наследника цесаревича.

После вступления в должность управляющего Государственным банком Штиглиц озаботился нуждами своих сослуживцев. При его ближайшем содействии, в 1862 году, была учреждена ссудо-сберегательная касса служащих в Государственном банке, затем в течение 3 лет подкреплял средства кассы пожертвованиями (оставляя в её пользу часть своего жалованья), составившими в общем сумму в 10 290 рублей. В 1880-х годах депутатское собрание кассы придало этой сумме наименование «капитала имени барона А. Л. Штиглица». Из его процентов ежегодно выдавались пособия вдовам и сиротам членов кассы.

Кроме перечисленных учреждений, Штиглицем в разное время были облагодетельствованы и многие другие, в том числе на его пожертвования продолжал существование детский приют в Коломне, основанный его отцом.

Самым важным пожертвованием Штиглица, самым ценным для России, которое одно способно было бы обессмертить его имя, – было учреждение на его средства в Петербурге Центрального училища технического рисования для лиц обоего пола, вместе с богатым художественно-промышленным музеем и отлично оборудованной библиотекой. Это училище было любимым детищем Штиглица, горячего поклонника искусства вообще. Пожертвовав на первоначальное устройство училища 1 000 000 рублей, он продолжал субсидировать его и впоследствии. До последнего дня своей жизни был его почётным попечителем и после смерти завещал ему очень большую сумму, благодаря чему училище могло получить самое широкое и благотворное развитие.

Завещание, оставленное Штиглицем, вообще представляет образец заботливости о созданных им учреждениях и лицах, находившихся к нему в каких бы то ни было более-менее близких отношениях. Так, между прочим, в пользу служащих Государственного банка им было завещано 30 000 рублей; не были забыты и его личные служащие: любимый камердинер, например, получил 5000 рублей. Общая сумма, распределённая по завещанию Штиглица между разными лицами и учреждениями, достигала, по слухам, 100 млн рублей (не считая недвижимости), однако в действительности была скромнее – около 38 млн рублей.

Любопытно отметить, что, будучи человеком вполне независимым, капиталы которого охотно принимались во всех странах, Штиглиц помещал своё огромное состояние почти исключительно в русских фондах и на скептическое замечание одного финансиста о неосторожности подобного доверия к русским финансам однажды заметил: «Отец мой и я нажили всё состояние в России; если она окажется несостоятельной, то и я готов потерять с ней вместе всё своё состояние».

Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия имени А. Л. Штиглица