Давид Борисович Рязанов (при рождении – Давид-Симха Зельман-Берович Гольдендах; 26 февраля [10 марта] 1870 года, Одесса – 21 января 1938 года, Саратов, расстрелян) – деятель российского революционного (социал-демократ) и профсоюзного движения, историк, библиограф, архивист, марксовед. Основатель и первый руководитель Института Маркса и Энгельса (ИМЭ), директором которого был более десяти лет (1921–1931).

Академик Академии наук СССР (12.01.1929, исключён 03.03.1931, восстановлен 22.03.1990).

Родился в многодетной еврейской семье. Отец – мелкий торговец Залман-Бер Аронович Гольдендах, мать – Ента (Анна); в семье было 13 детей, среди которых сёстры Фаня (1882), Вера (1885), Софья, Любовь, Тамара, Бейла-Сура (Берта), брат Александр. Учился в Одесской гимназии, из пятого класса которой в 1886 году был исключён «за неспособность» в греческом языке.

В революционном движении участвовал с 17-ти лет: в 1887 года примкнул к народникам, вёл активную работу в рабочих кружках Одессы, стал одним из первых одесских марксистов. В 1889 году, во время своей первой поездки в Париж, посещал лекции в Сорбонне и Коллеж де Франс, работал в Национальной библиотеке, тогда же познакомился с Г. В. Плехановым и П. Л. Лавровым. По возвращении в Россию был арестован на границе и после предварительного 18-месячного заключения без суда, административным порядком, был приговорён к четырёхлетнему тюремному заключению с принудительными работами.

В 1887, 1891–1896, 1907 годах – в тюрьмах Одессы, Петербурга и Москвы, в частности, 5 лет провёл в «Крестах». В 1896–1899 годах находился в ссылке в Кишинёве под гласным надзором полиции; здесь в 1899 году познакомился со своей женой Анной Львовной Брановер (1878–1968). В январе 1900 года выехал с женой за границу.

В 1901 году участвовал в конференции в Женеве, а затем на частичном съезде в Цюрихе. Уже с осени 1901 года противодействовал В. И. Ленину.

«Рязанов ничего не выясняет и очень много запутывает. Его критика бесплодна, как девственница, посвятившая себя богу… Рязанов выдаёт себя за ортодокса, но занимается он просто-напросто буквоедством, причём, как мы видели, по временам очень сильно удаляется от ортодоксальной точки зрения. Оно и понятно: чтобы стать «ортодоксом», одной памяти на слова и выражения недостаточно: нужна способность к диалектическому мышлению, которой у Рязанова нет и следа». – Плеханов.

В своих воспоминаниях В. М. Молотов со ссылкой на Ленина называл Рязанова «опрокинутая библиотека».

С 1901 года возглавлял социал-демократическую группу «Борьба» (отложившуюся от «Лиги русских с.-д.» и пропагандировавшую идею объединения всех с.-д.), которую представлял на II съезде РСДРП. Как отмечает его биограф Я. Рокитянский, в 1903 году он активно участвовал в дискуссии по программному вопросу и резко критиковал Ленина за сектантство, нетерпимость к инакомыслию, склонность к централизации партии, игнорированию опыта западноевропейской социал-демократии. После раскола партии занимал внефракционную позицию.

В революционном 1905 году вернулся в Россию, первое время работал в Одессе, затем, после «Манифеста 17 октября», даровавшего гражданам политические свободы, стал одним из организаторов первых профсоюзов в Петербурге. Вёл работу в социал-демократической фракции 2-й Государственной думы.

В конце 1907 года был выслан за границу, работал в архивах германской социал-демократии, некоторое время был учёным-секретарём у Карла Каутского, опубликовал ряд работ К. Маркса и Ф. Энгельса, другие исторические документы. Занимался исследованиями по истории общественной мысли и рабочего движения.

В 1909 году читал лекции в пропагандистской школе группы «Вперёд» на Капри, а в 1911 году – цикл лекций о профсоюзном движении в России и на Западе в школе Лонжюмо.

Участвовал в Циммервальдской конференции как представитель ЦК партии.

Перед войной жил в Вене, сотрудничал в «Правде» Л. Д. Троцкого, с которым с тех пор был связан и личной дружбой.

С самого начала Первой мировой войны занял интернационалистскую позицию; сотрудничал в парижской газете Ю. О. Мартова и Л. Д. Троцкого «Наше слово».

В апреле 1917 года, после Февральской революции, вернулся в Россию и вошёл в организацию «межрайонцев», которая в августе, на VI съезде РСДРП(б), объединилась с большевиками. Присоединение Рязанова к большевикам, как отмечает его биограф Рокитянский, никак не сказалось на его политических взглядах: он продолжал публично выступать против использования насилия в политических целях, против подавления инакомыслия, вмешательства партии в дела профсоюзов, в решение административных проблем, роспуска Учредительного собрания, запрета оппозиционных газет, репрессий к политическим оппонентам. Был членом ВЦСПС; осенью 1917 года был избран депутатом Учредительного собрания от Румынского фронта.

Был в числе тех, кто возражал против ленинского плана вооружённого восстания, а после прихода большевиков к власти выступал за создание многопартийного правительства, против роспуска Учредительного собрания, подавления независимой прессы. Независимый в свои суждениях, отстаивал право на инакомыслие внутри партии. В 1918 году вышел из РСДРП(б) в знак протеста против подписания Брестского мирного договора; в том же году был восстановлен в РКП(б). В 1918–1930 годах неоднократно выступал против политических преследований, требовал отмены смертной казни, использовал своё влияние (он был членом ВЦИК и ЦИК СССР) для помощи репрессированным, освобождения из тюрем, концлагерей и ссылок меньшевиков, эсеров, священнослужителей и т. д.

С июня 1918 по декабрь 1920 года возглавлял Главное управление архивным делом (Главархив) при Наркомпросе и с 1918 по 1920 годы возглавлял Главное управление по делам науки, был членом коллегии этого наркомата. Входил в состав Государственного учёного совета и президиума Социалистической академии, в создании которой участвовал. В 1921 году разошёлся с большинством ЦК по вопросу о роли партии в профсоюзном движении, был отстранён от работы в ВЦСПС и с тех пор занимался исключительно научной деятельностью.

В 1921 году основал и возглавил Институт К. Маркса и Ф. Энгельса (и ЦСПИ), которыми руководил до середины февраля 1931 года.

Уже в 1921 году Рязанов договорился о покупке трёх лучших частных библиотек по истории социализма («Если мы купим эти библиотеки, то мы будем иметь в Москве лучшую в мире библиотеку по социализму», – писал он): библиотеки венских адвокатов Теодора Маутнера и его друга Вильгельма Паппенгейма (свыше 20 000 томов, собирались ими в 1876–1914 гг. и представляли собой богатейшую коллекцию литературы по социализму и анархизму) и библиотека Карла Грюнберга (собиралась им в 1886–1918 гг. и составила более 10 000 томов по политической истории, рабочему движению, политэкономии) – эти коллекции стали основным ядром книжного собрания Института.

«Мы ещё не купили ни одной машины, а уже ряд ценнейших рукописей и редчайших изданий плыл к нам на английском миноносце. Точно ли существовал этот миноносец, или это был лишь героический образ, созданный легендой, похожей на ту, которая окружала первые плавания эпохи великих открытий, я не знаю. Говорили о миноносце очень упорно», – вспоминал академик М. Н. Покровский в 1930-м году о книжных приобретениях Рязанова.

«Уже в первой половине 20-х годов после одной из дискуссий Рязанов простодушно сказал генсеку: „Брось, Коба, не ставь себя в глупое положение. Все прекрасно знают, что теория не твоя сильная сторона“. От этого мнения академик не отказался и в 30-х годах, утверждая, что ставить Сталина на одну доску с Марксом или даже с Лениным „просто смешно“».

В 1927 году выдвинул идею построить в Москве планетарий. Был поддержан президиумом Моссовета, в том же году постановившим создать в Москве научно-просветительное учреждение нового типа – «Планетарий». Для этого Рязанов выехал в Германию и провёл успешные переговоры с известной оптической компанией Carl Zeiss Jena об изготовлении оборудования для планетария; в 1929 году Московский планетарий был открыт.

Был в числе первых коммунистов, выдвинутых в 1928 году кандидатами в действительные члены Академии наук СССР. Вместе с М. Н. Покровским в марте 1928 года обратился к руководству ВКП(б) с просьбой не включать его в список претендентов, однако комиссия Политбюро их просьбу отклонила. «Кандидатура т. Рязанова никаких возражений со стороны академиков не вызывает, и её проведение обеспечено» – докладывала в Политбюро в октябре 1928 года комиссия по наблюдению за выборами в Академию наук. Получал предложение Президиума АН СССР баллотироваться на пост вице-президента, но отказался.

В марте 1930 года было торжественно отмечено его шестидесятилетие, к которому издали специальный сборник «На боевом посту. Сборник к 60-летию Д. Б. Рязанова», а сам он был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

Одна из комиссий, проверявших работу ИМЭЛ, в 1931 году отмечала, что «в кабинетах не велась исследовательская работа, „не говоря уже об изучении ленинизма“. В кабинетах не было ни одной книжки Ленина. В кабинете философии „собраны все идеалисты-мракобесы (Шопенгауэр, Гуссерль, Шпет и т. д.), Ленина же к числу современных философов руководство кабинетов не причислило“». (С другой стороны, независимо от Института Маркса и Энгельса, с 1923 года существовал Институт Ленина.)

Помогал жертвам политических репрессий. Не принадлежа к оппозиции, Рязанов оказывал материальную помощь ссыльным оппозиционерам, в том числе Троцкому, заказывая, в частности, переводы классиков европейской социалистической мысли для своего института. «Так как Д. Б. Рязанов не участвовал в оппозиции, архивы всех крупных деятелей оппозиции, кроме архива Л. Д. Троцкого, были спрятаны в его институте», – свидетельствовал в своих воспоминаниях Исай Львович Абрамович.

В 1931 году был обвинён в связях с меньшевиками. Статья с обвинениями Рязанова и других видных сотрудников ИМЭ в меньшевизме и недооценке вклада В. И. Ленина в развитие марксизма появилась в «Правде» 15 января 1931 года. В конце января 1931 года на него начал давать показания бывший сотрудник ИМЭ И. И. Рубин, впоследствии рассказавший об этом сестре, описавшей в своих воспоминаниях достигнутое под давлением «соглашение» между Рубиным и следователем: «Договорились… что он хранил в своем рабочем кабинете в институте (ИМЭ) документы меньшевистского центра, причём, уволившись из института, он в запечатанном конверте передал их Рязанову как документы из истории социал-демократического движения». В ночь с 15 на 16 февраля 1931 года был арестован, исключён из партии, снят со всех постов, 3 марта постановлением Общего собрания членов Академии был исключён из Академии наук СССР. 16 апреля 1931 года Особое совещание по статье 58-4 УК РСФСР постановило выслать его в Саратов.

Работал на историческом факультете Саратовского государственного университета и консультантом библиотеки университета. 23 июля 1937 года вновь арестован и 21 января 1938 года Выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда СССР приговорён по статье 58, параграфы 8, 11 УК РСФСР к расстрелу. В тот же день расстрелян в Саратове. Ни в 1931 году, ни на предварительном следствии, ни на суде в 1938 года виновным себя не признал. Реабилитирован 22 марта 1958 года Военной Коллегией Верховного Суда СССР. В сентябре 1989 года реабилитирован по партийной линии. Его жена как член семьи изменника Родины находилась в заключении с 1938 по 1943 год.